?» невозможно ответить: «
Недостижима», так как подобный ответ опровергает себя. Возможно, требуется ответить неопределенно: «
либо достижима, либо нет». Да и откуда нам знать наверняка — откроется когда–либо человечеству истина или нет?
Правильнее было бы предположить, что возможно и то, и другое. Но если существует вероятность достижения того, что кажется недостижимым, тогда поиск истины в высшей степени оправдан, а философия, занимающейся этим поиском, имеет огромный смысл и значение. Известный русский философ В. С. Соловьев писал по этому поводу: «Так как нам совершенно ничего неизвестно об относительном возрасте человечества, то мы не имеем права отрицать, что его предполагаемая неспособность к метафизическому (философскому) познанию может быть того же рода, как неспособность говорить у трехмесячного ребенка». Итак, мы не знаем, какие горизонты знания могут открыться нам в будущем, но значение философии и состоит в стремлении приблизиться хотя бы на шаг к ним.
Но если даже вернуться к нашему исходному утверждению, что горизонты знаний навсегда закрыты, и истину найти невозможно, и тогда философия не превратится в бессмысленное занятие. Всем с детства хорошо известна сказка о том, как умирающий отец позвал к себе сыновей и сказал им: «Во дворе нашего дома я закопал клад», не указав конкретного места. Сыновья взялись за лопаты и работали день и ночь. Они тщательно и глубоко перекопали весь двор, но никакого клада не нашли. Перед ними лежала прекрасно возделанная их трудом земля. Не пропадать же ей даром, — решили они и посадили виноградник, который быстро вырос и принес в будущем роскошные плоды. Тогда сыновья поняли, о каком кладе говорил отец. Так и философия, отправляясь на поиски, возможно, несуществующего клада — истины, тем не менее, добивается других результатов — пусть косвенных, но весьма ощутимых. Она не находит конечных ответов, но, пытаясь найти их, попутно с успехом отвечает на множество других вопросов, в итоге оказывая неоценимую помощь частным наукам.
Сравним происхождение названий некоторых наук с происхождением термина «философия». Почти все они заимствованы из греческого языка. В составе слов «биология» (биос – жизнь + логос — наука), «астрономия» (астэр – звезда + номос — закон), «геометрия» (гэ – земля + мэтрэо — измерять) обязательно присутствует какой–нибудь указатель на исследование, показатель научности (логия, номия, метрия). В случае с философией мы имеем совершенно иную картину: вместо показателя научности выступает нечто ему противоположное — любовь (филия). Возникает вопрос — можно ли философию считать наукой, если она не исследование и не изучение чего–либо, а всего лишь любовь, любовь к мудрости?
