И вот хочу я сказать, что бояться по большому счету нечего. Физически, материально, плотски, так сказать – да, спору нет, нелегко. Но гораздо тяжелее – просидеть, помалкивая, до старости под шконарем на так называемой "воле" – это и есть настоящая тюрьма для настоящего русского человека. И предвижу, что раз Россию не сломили, раз началась эпоха политических процессов – то скоро и здесь появятся не то что отдельные люди, а целые хаты политических, последователей идеи, хотя, по сути, должен сказать, насколько я вижу – кругом свои, русские. Единственный минус – не то чтобы недостаток информации об идее, о движухе, главное – просто нет общения на этой почве, а идея, если есть её носители – и в здешних условиях может и должна приносить плоды, сохранённая, разумеется, в чистоте. Здесь даже меньше врагов – кроме твоих страстей, приобретающих иной масштаб, да наседок с ушками – может, и вовсе никого. Вот только внутреннее состояние, внутренняя борьба – приобретают иной характер. И здесь уже тоже очень многое зависит от воли, ведь свобода и воля – синонимы.
Как у Льва Гумилёва (тоже ведь своё Хозяину отдал, тоже оттянул), "люди с длинной волей" – надежда нации, люди, не просто знающие об идее, а живущие идеей. Так же как с верой в Бога, и с верой Богу. Всё это связано.
Стало быть, настоящее новое слово, способное изменить ситуацию, а не только её описать – это слово, связанное с волей, доказывающей через испытания, и всю жизнь, и даже смерть – свою правоту. А не бестолковые басни Родион Романыча. Здесь-то Раскольниковых и не встретишь – потому что их тут нет (а может, вообще нет). И никого они не убивали, это всё тоже выдумки, сказки для студентов, профилактика преступлений в молодежной среде. Вот Николки, идущие сознательно не за своё, за чьё-то – тут есть. Хватает. Таких много. Есть и Разумихины, и Свидригайловы. Есть и Сонечка Мармеладова, и не одна – все есть, все здесь, кроме Родиона. Так что "Преступление и наказание" нынешнего века должно заканчиваться так – сажают всех, включая автора, а главный герой остается на свободе и забывает даже письма писать, и дачки загонять… Ну, может, он учится на менеджера, в кредит взял ноутбук, ещё чего-там, некогда ему… Времена меняются, а человек лучше не становится…
Седьмые сутки на ИВС. От решки прёт холодом – стекло побито. Кашель, который начался еще в СИЗО, перерос в непрерывную разрывную муку в груди. Температура. Озноб такой, что под одеялом, потянув все тёплое на себя – всё равно колотит, и от любого движения – ныряешь будто в ледяную прорубь. Здешний фельдшер в ужасе – таблетки от кашля, детские, и градусник, срочно в СИЗО, там хоть флюорографию сделают – а вдруг что? Но от фельдшера ничего не зависит – есть распорядок, на то есть следователь.
