– Ну да, да… Конечно…Спал бы с ней в обнимку… А что? Что? Ничего… И руками бы по булкам не пошёл, ни-ни, – полез Хмурый своими лапами в святое Волчье, новый коварный прием в боях без правил, бесконечных боях.
– Может ты бы и пополз по булочкам! Других не суди по себе, чёрт!
– Я? Что ты? Я ни…ни… – Хмурый прямо андел, только хвост спрятал и шерсть на теле побрил, но всё равно пробивается. – А вот ты чего-то не того принял? Не смешил бы уж лучше – спать он будет, только спать. Я же тебя знаю…
– Плохо знаешь.
– Волчара, только не накидывай на себя пуху. Я как тебя ни встречу – ты все со своим красным телефоном. А там директории – "молокососки", "тёлки", "девки", – я же видел. Что, скажешь не так? – Хмурый напомнил мне опять следака с красной икрой – вроде от фактов не денешься, и всё же это не так. Никогда наружу всё сокровенное не покажется, которое есть у многих, почти у всех живых, как у Волка:
– Незаконное проникновение… Стоп, нет. Другая статья. Нарушение тайны переписки, статья 138, часть 1, если не ошибаюсь…
– Что, что, я тайну нарушил, какую тайну? – Хмурый опять косит под деревенского. – Волчара, только меня не смеши, а не то зайдешь к тебе – знакомься, это Катя. Знакомься, это Оля. Знакомься, это кто? кто? А ну пошла!?
– Дождешься, Хмурый, сейчас буду жестко тебя любить, сразу в санчасть побежишь!... Или "ха-цоо" тебе сделаю, – Волчара вертит руками в воздухе, как ниндзя, а потом с выдохом их фиксирует перед собой, в миллиметре от грудины Хмурого. – К-цо-о!.. Качай бицепсы, пока вазелин не высох… Или чем ты там на дольняке занимаешься? А святое не трожь…
Это может продолжаться бесконечно. Как бесконечна любовь, и как еще более бесконечна пропасть её отсутствия, а третьего нет. Это так, шутки, святого никто не трогает. Тронь его – и мир разрушится и упадет, и придавит.
Во время похода в баню идем мимо Катькиной одиночки, на которой висит красная табличка "карантин". Волчара, Безик, Хмурый, проходя мимо по очереди кричат:
– Катька, привет! Катюха, здорово!..
Саша-банщик оглядывается, беззлобно просит прекратить, а из-за двери она отвечает, удивительно чистым, красивым, девичьим голосом. – Привет всем, солнышкам! Малыши, я вас люблю!..
На обратном пути, возвращаемся из бани, то же самое:
– Катюха, сладких снов, девочка! На зоне словимся…
Кто не сидел в одиночке неделями, месяцами – вряд ли поймет и оценит эти будничные слова, которые для того, кто внутри – как виноград, который можно еще долго, по ягодке, бережно впитывать.
