Пока что оно не достигло своей силы, пока что оно скрыто в частоколе суетных пустых мечтаний, которые с технологиями тотальной лжи и дезинформации становятся противоестественными потребностями русского общества. Сквозь пелену полного, откровенно наглого вранья – достучаться до сердцевины русского общества невероятно сложно. Нужна энергия, сходная по размерам с электрошоком для лежащего на реанимационном столе. Но это единственное, что ждёт спящий пока страшным сном израненный русский богатырь. Если он из комы не встанет – все напрасно, и не имеет смысла. Чтоб это слово было сказано – необходимы люди, которые должны пройти долгий путь к этому. Необходимы и те, кто готов пойти до конца, чтоб привести в чувство тело русской нации – новые опричники. И всё это будет, не может не быть.
– Ну, что, тортик забалабырим? – Юра Безик достает в пластиковой упаковке заготовку из вафельных дисков. Как бы там ни было, а Новый год, все же праздник, хотя многие на изжоге, нервничают, взбудоражены – кто воспоминаниями, кто ещё недавним запахом воли – не думал не гадал, что праздник будет здесь, – там столы накрыты, пацаны ждут, уже все оговорено. Лёха (Измена, Моне, Изжога – так и не определили ему погремуху, то отзывается, то молчит, насупившись…) рисует новый календарь. Старый при шмоне соскоблили с косяка, заодно и резку, спрятанную за ним, отшмонали. Календарь – наддверная полоска: дни недели на одной шкале, над косяком, числа до 31 – слева от двери, сверху вниз. Леха в шутку рисует дополнительную ещё шкалу годов: 2007, 2008,2009… и т.д. Думает, что смешно.
Максим "Зуб" реагирует крайне нервно. Как все – он сидит ни за что. В его случае это выглядит так: когда молодой парень ("терпила" в контексте Максовой делюги) со своей девушкой выходил из кинотеатра, превращенного в районную дискотеку с баром, то видел как Макс спит на скамейке перед баром. Он попытался его разбудить, но Макс, молодая микрорайонная поросль, часть одного нынешнего мира хулиганов – спортсменов, невменяшек, скинов, реперов, гопников и седалгиновых нариков – так и не проснулся. Терпила вышел на крыльцо, где получил в драке травму. Там было человек двадцать, среди них – дети крутых микрорайонных воротил. В результате срок запросили тем, на кого указали пальцем следаки – этот, этот и ещё вот те двое. На ровном месте. Терпила был в шоке, ничего не помня, за него всё написали: кто, что и как. Потом, когда память стала возвращаться – было уже поздно: четверо парней уже под судом, практически в шаге от приговора – заднюю включать никому неохота. Плюс долгие годы круговой милицейско-прокурорско-судейской поруки. Всё – 10 запросит! – семь держал!
