Например, он уяснил для себя, что траншеи, которых полно вокруг «драконьего базара», вовсе не гарантируют скрытности передвижения. Неизвестно, где располагались «глаза» у этих машин, но человека, идущего по дну оврага двухметровой глубины, драконы видели отлично. За сутки «дежурства» Леший трижды наблюдал, как драконы засекают ходоков и накрывают их плазменными гранатами. А вот двоих «пластунов», с головы до ног покрытых толстым слоем грязи, зато живых-здоровых, которые выбрались из лабиринта траншей недалеко от наблюдательного пункта Лешего, драконы не заметили. Вывод напрашивался сам собой.
«Хочешь жить – умей… нырять в дерьмо, – Леший наглухо закрыл лицевой щиток и опустился в грязь на дне оврага. – Ох, и нацепляю сейчас всякой заразы, в дырявом-то комбезе. Хотя это все ерунда. Только бы какой-нибудь очередной безумный попутчик не объявился. Или патруль биомехов не накрыл. Или еще какая-нибудь хрень не приключилась…»
Без приключений сталкеру удалось проползти метров пятьдесят. А на пятьдесят первом метре случилось то, чего Леший и опасался. В нескольких метрах от сталкера, в соседней траншее, кто-то коротко вскрикнул, затем послышался всплеск и чавканье густой липкой грязи.
Драконы тут же отреагировали на звуки. Ближайший биомех захлопал лопастями и поднялся в воздух, а еще два или три полоснули из импульсников по брустверу левее позиции Лешего, а затем добавили классическими ракетами – в отличие от прочих биомехов драконы не брезговали никаким оружием, даже пороховым, цепляли на оружейные подвески все подряд.
Леший на миг привстал, выглянул из траншеи и снова плюхнулся в грязь. Винтокрылых машин на «базаре» стояло всего штук пять, остальные кружили над побережьем, но и пяти драконов вполне хватило бы для зачистки всех оврагов к северу и востоку от аэродрома.
Леший усиленно заработал локтями и коленями, стараясь уползти как можно дальше от опасной зоны, и почти добрался до глубокой трещины, на дне которой чернели камни, а не грязь. Здесь сталкер мог подняться в полный рост и побежать, но… до слуха донесся новый вскрик, почти вопль, и Леший вдруг понял, что голос вопящего человека ему знаком. Перекрывая шум дождя и грохот взрывов, вопил репортер Иван Копейкин.
Леший без раздумий развернулся и пополз обратно. Что он мог сделать против звена монстров, вооруженных как летающие крепости? Практически ничего. Но бросить Копейкина Леший тоже не мог. Почему? Возможно, сыграло свою роль чувство вины перед безумным сталкером, которого Леший оставил на тропе у Липово, а может быть, импланты просчитали все варианты, взвесили «за» и «против» и пришли к выводу, что шансы на спасение репортера не такие уж призрачные. Хотя, скорее всего, расчет тут ни при чем. Сталкером двигал обычный человеческий порыв помочь товарищу в беде.
