– Крепите паруса и ничего не бойтесь! — командую я. — Начинается шторм!
– Опять кричит, — говорит няня.
Но вот мы проходим Индийский океан и бросаем якорь. Все погружается в темноту; спят матросы, спит белый город на берегу, спит мой отец в глубокой черноте, где-то недалеко от меня, и тогда мимо нашего заснувшего корабля тяжело пролетают черные паруса Летучего Голландца» («Вечер у Клэр»).
С той поры фраза «мальчик с детства бредил путешествиями» приобрела для Гайто зловещий смысл. Столько раз мечтали они с отцом вместе отправиться в кругосветное плавание, а теперь у каждого был свой маршрут — в одиночку. Впервые смерть явилась перед Гайто в мужском обличье, такой он опишет ее в книгах. В действительности же у нее не было ни пола, ни возраста. К 1913 году в семье Газдановых распалось не только мужское братство — одна за другой, с разницей в несколько лет умерли сестры. Первые десять лет жизни Гайто оказались наполненными встречами, путешествиями, расставаниями и невосполнимыми потерями. Эти годы оказались и последним мирным десятилетием жизни России.
Мертвенно-бледное лицо отца, пара семейных снимков несколько страниц романа «Вечер у Клэр»— так в памяти на пленке и на бумаге застыли эти годы в судьбе нашего героя.
3
Оставшись вдвоем с Гайто, Вера Николаевна отправилась на Украину. Посоветовавшись с родными, она решила устроить сына в Петровско-Полтавский кадетский корпус.
Кадетские корпуса появились в России в 1732 году как закрытые средние военно-учебные заведения преимущественно для детей офицеров. Гайто благодаря своему происхождению имел право поступления туда. Отец его незадолго до кончины получил звание полковника, да и большинство отцовских родственников имели военные чины и награды. В материнском роду также были офицеры. Дядя Веры Николаевны — Дмитрий Константинович Абациев — к тому времени стал уже генерал-майором. Так что прошение матери было удовлетворено, и Гайто был допущен к экзаменам.
Вере Николаевне нелегко далось решение отдать сына в кадеты. Она знала: будь жив отец, этого бы не произошло. Они мечтали о хорошем гражданском образовании сына. Теперь родительские мечтания ограничивались пенсией вдовы. И надо было воспользоваться возможностью дать сыну среднее образование за казенный счет. Гайто практические рассуждения в расчет не брал — его возраст позволял ему мечтать о чем угодно. Больше всего на свете в тот момент его пугала разлука с матерью. Он был по-настоящему домашним ребенком, не знавшим суровых наказаний и грубых окриков и не встречавшим в своем окружении человека, который бы его не любил и не баловал. Теперь он был немного в обиде на мать за то, что она хотела его оставить в этом пыльном городке, куда они приехали за две недели до экзаменов.
