По прибытии в Константинополь их судно около недели стояло в городском порту не разгружаясь. «Карантин», — пояснил капитан. За это время пассажиры совсем отощали от голода и жажды. К кораблю постоянно подплывали турецкие лодки с продовольствием, но денег почти ни у кого не было. Хитрые турки привязывали корзину к веревкам, спущенным с палубы, и предлагали положить туда ценные вещи. Кто-то не выдерживал и отдавал последние часы, обручальные кольца или именные портсигары в обмен на несколько персиков, горсть орехов и кусок халвы. Опершись на перила и разглядывая аппетитные хлебцы, которые накладывал турок в очередную корзинку, Гайто в задумчивости достал из кармана любимые часы — подарок бабушки, на которых была выгравирована надпись «Не теряйте меня, пожалуйста. Кисловодск, 15 мая 1916 года». Мутная портовая вода расплылась перед глазами, и ему чрезвычайно ясно представились сухие бабушкины руки, держащие холодный круглый предмет.
«Эту надпись велела сделать моя бабушка после того, как я потерял другие часы, подаренные мне месяцем раньше в день моих именин. Надпись имела еще и другой смысл — так как незадолго до этого я, обидевшись на то, что меня не взяли на охоту, потом не повезли в гости к одной родственнице, только что приехавшей из-за границы — решил уйти из дома и, действительно, провел двое суток, гуляя по парку и ночуя в лесу. Родные мои подняли на ноги полицию, искали меня повсюду и, наконец, поймали в ресторане, куда я пришел обедать на последние деньги и где меня выдал мой белый костюм, необычайно испачкавшийся от лежания на траве и земле. Меня привели домой, и через два дня после этого я получил в подарок часы, причем бабушка, передавая их мне, сказала:
– Пойди, пожалуйста, покажи их твоей матери. Пусть она тоже прочтет эту надпись.
Мать прочла ее и, улыбнувшись только одними глазами, объяснила мне:
– Вот ты и стал сокровищем, которое нельзя терять. Эта надпись значит: ты не должен терять часы, а я не должна терять тебя» (роман «Алексей Шувалов»).
С тех пор Гайто никогда не снимал часы с руки, что спасло их от участи всех остальных вещей, украденных во время плавания. Расставшись с бабушкой и матерью на неведомый срок, он ясно осознал, что часы — отныне единственная вещь, которая связывает его с ними. Мысленно поклявшись никогда больше не думать об их продаже, Гайто засунул руку поглубже в карман и отошел подальше от бортика — то ли от голода, то ли от мучительной тоски по дому он почувствовал тягостное головокружение и побоялся свалиться в воду. В который раз он бродил по верхним и нижним палубам, проталкиваясь среди тюков, чемоданов и стараясь не прислушиваться к доносившимся разговорам. Чего только не наслушался он и не насмотрелся за время плавания…
