«Прямо от вокзала начиналась широкая и небрежно застроенная улица, — мостовая, тротуары, дома, — на первый, невнимательный, взгляд похожая на любую улицу любого другого города; но, сделав небольшое усилие памяти, я ясно вижу каждое здание, каждую вывеску, я проверял это уже несколько раз, и много лет, сквозь разные страны и чужие города, я вожу с собою этот почти идиллический и, несомненно, уже несуществующий пейзаж, в котором прошли ранние годы моей жизни» — так писал Газданов в рассказе «Хана».
Наш герой был абсолютно прав: пейзаж, запомнившийся ему за пять лет жизни в Харькове, довольно скоро изменится под властью времени и большевиков, а был он действительно идиллическим…
Тон в Харькове издавна задавало пророссийски настроенное дворянство, что не могло не сказаться на облике города. Еще с допетровских времен Харьков считался центром московского влияния на Украине. А с воцарением Петра I архитектура, традиции, образование — все свидетельствовало об ориентации на Петербург. Императорский двор также не обделял город своим вниманием. Редко кто из российских правителей не оставил своего следа в городском ансамбле. После посещения Петром Великим старой Николаевской церкви, которую он принял за главный собор, на ее месте был возведен великолепный храм в честь посещения этого места государем. К приезду Екатерины Второй в Харькове выстроили великолепный дворец, который императрица посетит лишь однажды в 1787 году, но который принесет добрую славу городу — в 1805 году в нем откроется первый на Украине университет.
Харьковскому дворянству, половину из которого составляли русские, принадлежало одно из самых изысканных зданий — здание Дворянского собрания, которое запомнилось Александру I при посещении Харькова как олицетворение города. Тогда же император подивится на Александровскую колокольню Успенского собора. Эта колокольня, названная в честь его победы над Наполеоном, превышала высоту московской колокольни Ивана Великого. (Через несколько лет, в 1825 году, тело покойного Александра пробудет все в том же Успенском соборе три дня, по пути из Таганрога, где он умер, в Петербург.)
Немецкий путешественник Иоганн Коль, ставший свидетелем харьковских собраний дворян того времени, отмечал: «Пока они заседали, площадь перед собранием была заполнена многочисленными экипажами, как перед европейскими парламентами, и вообще, облик собрания представлял не менее благоприятное впечатление, чем французская палата депутатов».
