– Молчи! – в отчаянии проговорил Петр. – «Скорая» уже едет…
– Я так далеко не вижу, как Тамара, – прервала его жена, – но знаю, мне конец. Петя, обещай, что исполнишь мою просьбу…
– Ты же знаешь, я на все готов для тебя.
– Поклянись, Петя… Подойди ближе. Если ты меня любишь, то сделаешь все, как я скажу.
Он обхватил руками ее голову. Свидетели несчастного случая тактично отошли подальше, а Вера заговорила так тихо, что лишь он мог ее расслышать:
– Ты отвезешь Тамару к моим старикам, в селение Верхняя Бзыбь, и оставишь ее там по меньшей мере на четыре года, пока ей не исполнится девять. Тогда ум ее обратится к миру, а душу уже ничто не возмутит. Навещай ее, когда захочешь, но забирать Тамару оттуда ты не должен.
– Отослать нашу девочку?! – потрясенно переспросил доктор. – Увезти из Сочи, где она ни в чем не нуждается, куда-то в глушь? И потом, какие родственники?.. Ты же говорила, что у тебя нет родных, что они погибли на войне!
– Я солгала тебе, Петя, и себе солгала.
Темные, подернутые туманом глаза Веры, как всегда, завораживали его. Но он понимал, что ее просьба ни в какие ворота не лезет. Оставить единственного ребенка у незнакомых людей, невежественных горцев? Невероятно!
Шепот Веры становился натужным. Она еще крепче стиснула его руку.
– Знаю, тебе это кажется нелепостью. Но Тамара должна уехать, чтоб не остаться одной в самый критический момент. Я… Я помогала ей, как умела. Но на мне лежит страшная вина за то, что я отреклась от своего наследия. Ты заметил… мы с Тамарой… обе с чудинкой. Ты смеялся над книгами Васильева… Но в них все правда, Петя. Людям свойственно злоупотреблять властью! Ненасытные карьеристы извратили нашу мечту о светлом коммунистическом завтра. Я надеялась… вместе с тобой… когда Тамарочка станет постарше… Дура, дура! Старики были правы, когда говорили о душевном спокойствии… Умоляю, отвези Тамару в Верхнюю Бзыбь… Там о ней позаботятся…
– Вера, милая, не волнуйся, тебе нельзя…
– Поклянись! Поклянись, что отвезешь к ним нашу дочь! – Голос ее прервался, дыхание стало хриплым и судорожным. – Поклянись!
Что ему оставалось?
– Да, да, клянусь!
Вера улыбнулась бескровными губами и закрыла глаза. Вокруг них шептались люди, гудели машины, останавливаясь посмотреть, что произошло на забитом Черноморском шоссе, неподалеку от Мацесты. Вдали раздавался вой сирены «скорой помощи», вызванной из Сочи, хотя помощь была уже не нужна. Верины руки разжались, дыхание замерло, но Петру почудилось, будто она сказала:
