Мокрые серые корпуса больницы, мимо которых он шел сейчас, оставив машину у ворот, с крупными белыми номерами на торцовых стенах одним своим видом навевали уныние. В окнах бледно-желто горели лампы, словно напоминая, что пасмурное, сумрачное это утро еще не утро. Ночью Лобанов успел не раз отругать себя за мальчишеское волнение с телефоном и теперь был полон к себе насмешливого презрения.
Но вот показался наконец седьмой корпус.
Лобанов свернул к нему по асфальтовой дорожке и позвонил у облупленной дощатой двери.
Через несколько минут он уже шел по длинному коридору второго этажа в халате, накинутом на плечи, следом за толстой пожилой няней. В палатах больные кончали завтракать, и «ходячие» помогали уносить грязную посуду, из-под серых байковых халатов у них болтались белые тесемки кальсон. Молодые, кокетливые сестры в белоснежных шапочках и коротеньких, тщательно отглаженных халатиках озабоченно сновали мимо Лобанова, бросая на него быстрые, любопытные взгляды. Навстречу прошел высокий седой человек в халате, его почтительно сопровождала целая свита врачей и сестер, «Профессор», — решил Лобанов.
В это время нянечка, тяжело переваливаясь и запыхавшись, подвела его к двери ординаторской и уважительно, со значением произнесла:
— Тута они все.
Лобанов толкнул дверь.
Он сразу узнал палатного врача Семенова, вернее, сразу угадал, что это она, и, обойдя всех других — а врачей в комнате было человек шесть или семь, — подошел к белокурой женщине, что-то писавшей за столом. Шапочка ее лежала рядом, и пепельные короткие волосы падали на лоб, она их нетерпеливо отбросила, подняв голову, когда к ней подошел Лобанов.
— Здравствуйте. Лобанов, — коротко произнес он.
Она поднялась и с улыбкой протянула руку.
— Здравствуйте. Волошина.
Коротенький халатик, без единой складки облегавший ее стройную фигурку, детские ямочки на щеках и чуть смущенный взгляд больших серых глаз показались Лобанову неуместными. «Как она только мужиков лечит?» — с неожиданным раздражением подумал он.
— Так вы хотели бы поговорить с больным Семеновым?
— С вашего разрешения.
— Мы вчера договорились об этом с вашим товарищем, — снова улыбнулась Волошина. — И комнату приготовили. Пойдемте.
Она торопливо сложила бумаги в старенькую папку с тесемочками и направилась к двери. «Просто девочка какая-то», — неодобрительно подумал Лобанов, следуя за ней.
— Наталья Михайловна, вы скоро вернетесь? — окликнула ее одна из женщин-врачей. — Меня беспокоит вчерашняя кардиограмма Осипова. Вы обещали посмотреть.
