Учительница отрицательно покачала головой.
— Хотите я вам скажу, почему вы не знали?
— Говорите, что хотите, мне уже всё равно.
— Вы были пьяны. Причём так пьяны, что ничего не соображали. Станете отрицать?
Татьяна Александровна опустила глаза вниз и еле-еле прошептала:
— Нет.
— Вы не хотите спросить меня откуда я всё это знаю?
— Это и так ясно: вожатые рассказали вам, при опросе.
— При допросе, — поправил следователь.
— Ну, при допросе, не всё ли равно?
— К сожалению, вы опять оказались неправы. Ваши приятели ничего мне не рассказывали. Они, как и вы, только подтвердили то, что я им рассказал.
Бледное лицо учительницы слегка порозовело, и она удивлённо подняла свои глаза на следователя.
— Нам это поведал ваш ученик Сапожников. Извольте прочитать.
Следователь протянул школьную тетрадку.
Татьяна Александровна открыла тетрадь и, не читая, быстро просмотрела написанное.
— Он не мог этого написать, — твёрдо сказала она.
— Почему?
— Потому что за тридцать минут до конца урока я видела, что он даже не начинал.
— Ну и что?
— За тридцать минут никто не способен написать семь страниц. Это невозможно, даже если человек писатель.
— Это правда, — подтвердил заместитель начальника.
— А если этот писатель гений? — предположил следователь.
— Ну, если гений… — заместитель развёл руками.
— Обождите, это вы намекаете, что Сапожников гений?
Предположение следователя так возмутило учительницу, что она моментально забыла, что всего несколько секунд назад не могла поднять глаз от стыда.
— У этого гения в каждом предложение по пять ошибок.
— Это всего-навсего грамотность. Многие писатели не очень дружили с грамматикой. Вам привести пример?
Однако учительница не слышала следователя. Она читала сочинение своего ученика и не могла оторваться.
— Откуда же он узнал? — тихо вырвалось у неё. — Да, да, он мне так и сказал: «Я про Вовку не успел написать».
— На сколько я понимаю, Вовка это тот самый мальчик, которого похитили? — вступил в разговор директор.
— Тот самый, — уточнил следователь.
— Но откуда он мог всё знать? — уже громко спросила следователя учительница.
— Это и необходимо выяснить. Я проверил. Ваш Сапожников все три смены провёл совершенно в другом лагере за триста километров от места происшествия.
— Если Сапожников сказал, что не успел написать про Вовку, значит, он знал всё и о похищении, — заключила Татьяна Александровна.
Следователь неожиданно встал из-за стола.
— Я узнал, то, что хотел узнать, — сказал он. — Ваш ученик владеет очень важной для следствия информацией. Надеюсь, мальчик не пострадает за свою откровенность?
