— Забавно. Ну и как же вы, милая моя барышня, планируете вселить уверенность в нашего могучего детинушку?
— Не надо ничего вселять, она придет сама, как только тело начнет послушно откликаться на каждую команду.
— Он перестанет промахиваться?
— От промахов никто не застрахован. Главное, чтобы не было грубых просчетов. Или паники.
— И вы тоже не застрахованы от ошибок?
— Нет.
— А кажетесь таким совершенством. — Улыбка Мортафея обрела легкую маслянистость, если не сказать, сальность.
— Спасибо за комплимент. Но в моей технике тоже существуют огрехи.
— Боже, о каких же таких грехах может идти речь в столь юном возрасте, когда и тело, и мысли столь прекрасны.
— Таира говорила об огрехах, а не о грехах, — несколько неуместно вмешался Кузьма.
Настоятель поморщился, взглянул внимательно на косоглазого заступника, сидящего с очень недовольным видом, и изобразил нечто среднее между улыбкой и оскалом.
— Я слышал, мой любезный друг, и понял. Вы, кажется, чем-то недовольны? Или я вторгаюсь в личную область? Может быть, вы испытываете симпатии к Таире?
— Может, и испытываю, — хотя балагур слегка смутился, но, тем не менее, честно ответил на прямой вопрос руководства.
— А она отвечает вам взаимностью?
— Не знаю, я ее еще не спрашивал.
— Замечательно. Возможно, у вас есть еще что-то, что вы хотите мне предъявить? — Мортафей откровенно провоцировал на ссору косоглазого поклонника наставницы.
— Нет, — после незначительной паузы выдавил из себя Кузьма, но эта пауза не осталась незамеченной в бригаде.
— Вот и славно. Тогда вы позволите мне продолжить беседу с девушкой, которая наверняка знает, что такое каламбур?
— Извините, — окончательно смутился неловкий заступник.
Багир оттер забияку в сторону, ситуация разрядилась, настоятель понизил тон и отвел Алису в уголок комнаты. Все тут же зашуршали личными вещами, делая вид, что им произошедшее совсем неинтересно. Воспользовавшись суматохой, Роджер прокрался к столу, на котором остались какие-то жалкие воспоминания от завтрака и начал жадно поглощать пищу. Рядом как-то незаметно оказался улыбающийся Рамзес.
— Что, малыш, проголодался?
— Сам не знаю, почему, но в животе словно пылесос включился.
— Это как раз неудивительно. Я бы на твоем месте еще ночью от голода проснулся, ведь весь день молниями швырялся. А ты еще и завтрак проспал.
— Так чего ж не разбудили?
— Я не велел. Интересно было, сколько ты еще проспишь. Алиса даже ставки принимала.
— Очень весело. И кто выиграл?
