— Так на нас же на обоих напали. Вот и защищались от разбойников сообща.
— И вы никого не преследовали?
— Мы? Да что вы! Мы — мирные прохожие, мухи не обидим. Шли себе, шли. Вдруг, бац, — Гризли слегка мотнул головой, несмотря на мощные путы, заставив сдерживающих его воинов напрячься.
— Все-таки мы, а говорил, что не знаком с шоргом.
— Конечно, не знаком, просто видел, что он такой же мирный, как и я сам.
— А вот один молодой леомур утверждает, что вы охотились за ним с целью убийства.
— Ну, мало ли кто чего скажет. Кабы оно было так, то ваш утверждатель уже давно был бы мертв.
— Так мы его самого сейчас и послушаем. Сынок, подойди к нам. — Привратник махнул Роджеру рукой. — Только не слишком близко, не надо его провоцировать, метра полтора-два будет достаточно. Расскажи нам на предметном языке о своих предыдущих встречах с невинно пострадавшим.
Новый прихожанин Храма подошел на указанное расстояние и остановился. Гризли попытался развернуться, но конвоиры позволили ему лишь слегка повернуть голову, чтобы увидеть говорящего. Новый прихожанин во всех подробностях рассказал о своих встречах со странной парочкой, включая и разговор с фарлахом о Борове. Свой рассказ для лиатов он сопровождал объемным видеорядом.
Время от времени Привратник задавал уточняющие вопросы, а пленник издевательски фыркал. Кое-какие детали, в том числе и схватка с боссом горцев, остались за рамками рассказа. От этого у слушателей сложилось впечатление, будто попрошайкам просто не понравилось соседство ненавистников лиатов.
Когда он передал свой последний диалог с Гризли, включая и данное Роджеру слово не преследовать его больше, Привратник потребовал у клятвопреступника посмотреть ему в глаза:
— Ты давал слово молодому леомуру?
— Мало ли чего он нафантазирует…
— Я спрашиваю тебя еще раз.
— Не помню.
— Подними глаза.
— Не могу. Твои молодчики изрядно поработали над тем, чтобы я не мог их поднять, — фарлах, даже не будучи лиатом, прекрасно знал, как относятся обладающие Даром к нарушению обещаний. Также он понимал, что соврать, глядя в глаза Привратнику, едва ли получится даже у самого последнего из негодяев.
— Тогда тебе придется подождать суда справедливости до тех пор, пока ты не прозреешь.
— О какой справедливости для этого подонка может идти речь? — неожиданно раздался голос за спиной Роджера.
— Рамзес? — удивленно воскликнул Кузьма.
— Ты, оказывается, и разговаривать умеешь, — негромко выдохнул Багир.
