«Ого! — подумал эт-Баради. — А ведь, небось, действительно хороша была принцесса земли Мор, раз в такой серьезной книге одно упоминание ее имени заставило автора вспомнить о презираемых учеными балладах. Да еще и не побояться написать об этом».
От мыслей о девичьей красе мага отвлекла пометка на полях страницы, сделанная рукой отца Питовита: «Проклятие Бездны. Кровь Дракона. Записала Юния из Мэтти».
«Чем дальше, тем интереснее, — подумал Эт-Баради. — Сколько я в Будилионе живу? Лет пять уже. А об истории этой земли как-то не думал. И зря, наверное».
Маг оставил фолиант на столе и отправился на поиски записей, которые собирал покойный настоятель. Нужная папка нашлась сразу же. Пачка листов плотной бумаги, почерк то мелкий и убористый, то размашистый, то каллиграфический, как на королевских указах.
«Вот так сплетаются причины и следствия, — вдруг подумал эт-Баради. — Если бы дюжину лет назад в Ааре не открылась бумагоделательная мануфактура, то вряд ли бы старый настоятель решился тратить дорогой пергамент на такие пустяки, как сказки горцев. Но теперь по особому указу герцога в Будилион каждый месяц привозят тюк бумаги…» И тут же осекся: «Не привозят, а привозили… Пока был жив Альберт…»
Но любопытство заставило некроманта, забыв о разоренном городе, искать нужный ему текст. «Проклятие Бездны. Предание о Лиоте Прекрасной и подземном владыке».
Почерк у писавшей монашки оказался аккуратным, разборчивым, словно та много лет корпела над перепиской лекарских рецептов, в которых каждый штрих порой стоит жизни больного. Кстати, почему «словно»? Эт-Баради знал сестру Юнию — пожилую женщину, распоряжавшуюся «травяной» кельей. Говорят, она — вдова одного из клановых вождей. Мэтти — владение Горных Волков. Юния попросилась в монастырь, когда потеряла мужа. Особого Дара у нее нет, но в том, что касается сбора и хранения целебных трав, с Волчицей не сравнится никто. Значит, монашка записала легенду не с чьих-то слов, но так, как ей рассказывали в ее клане.
«Прекрасна Лиота, дочь Дракона. Глаза ее — словно голубые алмазы, брови — словно шкурки черного соболя. Волосы — темная бронза, стоит коснуться их солнышку, и загораются они золотыми искрами. Щеки Лиоты — снег горных вершин на закате дня, губы — лепестки дикой розы, зубы — блестящий жемчуг, что привозят из-за дальнего моря, руки — прозрачный алебастр, стан ее тонок и гибок, словно молодая ветвь, а ноги малы, как у семилетнего ребенка. Прекрасна Лиота, дочь Дракона, прекрасна и грустна. Знает она, что не найдет себе мужа ни среди воинов, что служат ее отцу, ни среди владык, принесших клятву верности Драконам.
