Да, старый магмейстер знал, что делал, когда переселялся из столицы в эти благословенные края. В мирном Иртине он пришелся ко двору, и уже через год никто и не вспоминал о том, что мастер Титус — чужак. Не особо общительный, он, тем не менее, не отказывался пропустить кружечку-другую сидра в кабачке «Пенное яблоко», где обычно собирались лучшие люди городка — брандмейстер, смотритель дорог и мостов и хозяева самых крупных мастерских. Маг быстро вошел в этот тесный кружок, с удовольствием участвуя в разговорах о видах на урожай, о ценах на железо и о политике короны по отношению к северным и восточным соседям.
Так шли годы.
Дочка старого Титуса Генрика подросла и вместе со сверстницами стала посещать храмовую школу, радуя учителя необычными для девочки серьезностью и прилежанием. Так же, как ее отец не избегал доброй мужской компании, собиравшейся в «Пенном яблоке», она не чуралась игр с подругами. Но все же дочка старого Титуса предпочитала в свободное время сидеть с книгой или рассматривать храмовые фрески, в узоры которых вплетены многочисленные надписи на языке та-ла. Генрике нравилось разбирать полустершиеся слова мертвого языка, размышляя об их истинном значении.
Повод для пересудов магмейстер дал лишь однажды — когда попросил многодетного писаря Юргена Ута отдать ему в услужение младшего из сыновей — десятилетнего Арчи. Юрген удивился: робкий и нелюдимый Арчи-Утенок был не из тех пацанят, от которых можно ожидать проворства в выполнении поручений. Но отказывать не стал: если мальчишка чем-то понравился мастеру Титусу, то, может, и выйдет толк из юного неудачника. Избавить семью от лишнего рта — тоже польза. Переселившись в дом эт-Лидрерри, Арчи выправился, быстро подрос, и уже через год отличался от своих сверстников лишь недетской серьезностью. Его уже никто не решался дразнить «Утенком». Парочка задир, которая попыталась сделать это, получила хорошую трепку. К удивлению городских кумушек, в драки вслед за Арчи кидалась юная барышня Лидрерри, которая, оказывается, умела орудовать кулаками не хуже уличного мальчишки. Арчи уже не пугался, как прежде, не сжимался в комок, позволяя безнаказанно пинать себя, но лез напролом, не обращая внимания на то, что противники были порой гораздо старше и сильнее его.
По поводу детских драк тоже посудачили немного, все больше обсуждая тему будущего Генрики. Девочке не исполнилось еще четырнадцати, но уже было видно, что Эйван Светозарная наградила ее особой, немного сумрачной, но изысканной красотой. У большинства обитателей долины Альмы волосы имеют цвет спелых колосьев или весеннего меда. У Генрики же брови и косы были черны, как зимние сливы. В сочетании с серьезными серыми глазами и тонкими чертами лица это производило такой эффект, что многие мужчины, однажды увидев девочку, уже не могли забыть ее, вздыхая о том, что слишком стары, или бедны, или необразованны, чтобы дождаться, когда барышня «войдет в возраст». А еще через три года сердца многих парней Иртина сладко замирали, стоило только дочке некроманта оказаться где-нибудь неподалеку. И кумушки теперь судачили о том, что среди местных пентюхов для Генрики нет ровни. Как только Титус эт-Лидрерри поймет это, он, без сомнения, отправится в столицу, чтобы устроить судьбу девушки. Спорили только о том, как скоро это случится: в нынешнюю зиму или через год-другой.
