— Магия, — коротко разъяснил Торский.
— И вчера вы тоже могли так перенестись?
— Конечно!
— Тогда почему же вы этого не сделали?!
— Проверял вас.
— А рана?
— Иллюзия.
— А вам не приходило в голову, что я схожу с ума от волнений?!
— Вы лжете, — со смехом заявил Мишель.
— Но ведь могла бы! — я топнула ногой.
Мишель поднялся с кресла и подошел ко мне.
— Тогда это были бы не вы… И не я.
— А вдруг вы ошибаетесь на мой счет?
Он поцеловал меня. Я чувствовала его тяжелое дыхание и свое, что с каждой секундой учащалось. А еще сильную руку у себя на талии, его тело, которое все сильнее прижималось ко мне…
Я отстранилась. Он лишь усмехнулся.
— Не думаю! Вы постоянно лжете. Хоть раз говорили правду?
Я вскинула голову и упрямо посмотрела ему в глаза.
— Ох, не вам меня судить, Мишель! Я обещала сказать правду, я ее скажу. Но вы сами забыли, что значит правда!
Мы не сводили с друг друга взглядов, а губы, казалось, еще миг, как сольются в поцелуе.
Следуя советам Амелии, мне уже сейчас следовало упасть в обморок. Но я не была одной из тех глиняных леди, что она слепила по своему образу и подобию, и потому даже не думала лишаться чувств, просто прилагала все силы, чтобы снова его не поцеловать…
Маг сделал несколько шагов в сторону.
— Принести вина?
— Да, — я рассеяно кивнула, отводя взгляд — На ваш выбор.
Поцелуи, вино, обжигающие взгляды — это походило на обольщение… Что ж, ничего не имею против!
Через минуту маг появился с бутылкой и двумя бокалами в руках.
— Конкорне! — провозгласил он. — С западных виноградников. Больше двадцати лет выдержки.
Будто бы мне это что-то сказало!
Маг разлил вино по бокалам. Мы чокнулись и выпили.
— Итак, — начал Мишель, — рассказывайте, Селин. Я умею быть внимательным слушателем.
— Не сомневаюсь! — Я вертела бокал в руке. — Но с чего начинать?
— С самого начала. Откуда, к примеру, вы знаете Рихта?
Бывают воспоминания, от которых становится больно. Это было одним из них. Если бы я могла, то забыла бы о том дне, о той ночи. Но память мне не подвластна. Я помню все: влажные губы, большие шершавые руки, с которых и не подумали снять перстни, даже обручальное кольцо. Помню свой стыд и…
В тот день минуло ровно семь месяцев со дня смерти моих родителей. Я не могла больше ждать. Ненависть словно хищный зверек сжимала сердце.
Я жаждала мести, хотела, чтобы вслед за телами моих родителей в землю положили тело их убийцы. Но мне даже не было известно, кто он. Я должна была это узнать!
В тот день я пошла в полицию. С пятью злотыми в кармане — доставшимися от очередного клиента, в облегающем, до неприличия коротком платье. На что-то Коверни, должен был купиться!
