— Ой ли? — покачала головой Хьяра. — А я думала корабль плывет туда, куда ему товар доставить надо.
— Да, — согласился Джон. — Но я могу и не доставлять.
— А на что же ты тогда будешь содержать свой корабль и команду?
Джон поморщился, в чем-то Хьяра была права, но все же и не права одновременно, он просто не мог объяснить словами то, что чувствовал, когда управлял своим кораблем в море.
— И все же это победа. При помощи кораблей мы пересекаем, казалось бы, непреодолимые расстояния, бываем в местах, попасть в которые иным способом невозможно. Вот не было бы кораблей, и как бы ты до Севера добиралась?
— Если бы их не было, мне бы туда не надо было, — подумав, ответила Хьяра.
— Точно, — засмеялся Джон. — А раз корабли есть, ты едешь на Север. Посмотришь другую страну, узнаешь, как другие люди живут.
— А что бы ты делал, если б тебе не дали возможности выкупиться? — спросила девушка.
— Не знаю, — задумавшись, ответил Джон. — Сдох бы, наверное. Или сам бы на себя руки наложил или запороли бы насмерть. А ты?
— Что я? — не поняла Хьяра.
— Ты никогда не думала, что делала бы, если б в рабство попала? — спросил моряк.
— Думала, — ответила девушка. — Ну, во-первых, я бы приложила все усилия, чтобы туда не попасть, а во-вторых, нас еще в детстве учили, как убить себя, если понимаешь что перетерпеть пытки не получится и ты готова сдаться на милость хозяина. Но вообще мало кто в здравом уме решится напасть на амазонку, чтобы сделать ее своей рабыней. Это чревато.
— Неужели никто никогда не решался? — удивился Джон.
— Ну почему же, были такие, — ответила Хьяра. — Только больше их нет в живых, ни одного.
Рано или поздно того, кто решил пополнить свой гарем амазонкой, мы находим и тогда его ждет смерть, если только он еще жив, — пояснила девушка. — Но чаще всего мстить уже некому, потому что этого глупца убивает та, которую он решился поработить.
— Значит, сами вы в рабство попадать не любите, — усмехнулся Джон.
— Этого никто не любит, — ответила Хьяра: — Просто у кого-то хватает сил и возможностей защищать своих граждан, а у кого-то нет. И в Исламабаде и в Суре прекрасно знают, что тому, кто решится обидеть Предрайскую жительницу, несдобровать. А уж если кого-то из наших убьют, то за это можно потерять всю семью, включая детей и стариков, причем обидчик умрет последним.
— Жестоко.
— Зато действенно. К нам цепляются в основном приезжие, но и они очень скоро понимают, что делать этого не следует.
