От удивления Лиана приоткрыла рот. Невероятно, она, наверное, ослышалась!
— …а на тот случай, если вам некуда будет все это поместить, старушка весьма предусмотрительно завещала вам и этот дом.
— Дом? — переспросила она, не веря своим ушам. Он, наверное, шутит…
— Да, сеньорита, этот дом теперь принадлежит вам. А также пять тысяч акров самой плодородной в Аргентине земли.
Фелипе вскочил на ноги, словно не мог больше сдержать свои эмоции. Со свирепым блеском в глазах, сжав кулаки в бессильной ярости, он крикнул:
— Нечего притворяться! Она, видите ли, удивлена! Не стройте из себя наивную простушку! Мне отлично известно, что вы все тщательно и продуманно распланировали. Знаете, кто вы, сеньорита? Обманщица и воровка!
У Лианы закружилась голова.
— Я не понимаю, о чем вы говорите! Я не воровка. Я ничего не планировала!
Что еще ей оставалось сказать? То, что она услышала, не укладывалось в голове…
Фелипе гневно махнул рукой, отметая ее оправдания, и подошел к Лиане, содрогаясь от ярости.
— Но вы сделали ошибку, когда задумали свой коварный план, чтобы получить это наследство. Вы упустили из виду, что придется иметь дело со мной!
Он посмотрел на нее так, словно хотел испепелить ее взглядом.
— Да, вы сделали очень большую ошибку. Страшная глупость с вашей стороны иметь в моем лице врага!
Несколько мгновений Лиана молча и в изумлении смотрела на перекошенное от бешенства лицо Фелипе. Единственное, что она слышала в комнате после того, как утихла вспышка его ярости, — это неожиданный тревожный стук собственного сердца. «Боже мой, — грустно подумала она, — в какую историю я влипла!»
Фелипе резко отвернулся, словно не мог вынести ее вида, подошел к окну и стал спиной к Лиане. По тому, как вздрагивали его широкие плечи, едва прикрытые тонкой белой рубахой, Лиана видела, что он с трудом сдерживает свое неистовство.
Выпрямившись в кресле, она обратилась к этой широкой спине, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно ровнее:
— Боюсь, вы мне не поверите, но я в самом деле не знаю, о чем вы говорите. Все эти обвинения в тайных замыслах для меня совершенно непонятны.
Фелипе не отвечал. Он по-прежнему стоял, уставившись в окно.
Тем же ровным тоном Лиана заговорила снова:
— Единственная причина, по которой я прибыла сюда, — это ваша телеграмма. Я понятия не имела…
Конец фразы она произнесла с нескрываемым недоверием в голосе. Неужели правда то, что он рассказал о наследстве? Неужели она стала владелицей этого дома и окружающего поместья?
