от лучевой болезни. В США началась паника, и они вскоре заключили мир с
Ниппонией. Только потом выяснилось, что это германская бомба, и что ниппонцы
создали свою бомбу только в 56 году.
Так, беседуя, мы миновали летний кинотеатр, куда уже собирались зрители,
заглянули в ярко освещённый книготорг — ничего интересного — прошли через
пустынную площадь, на которой кто-то рассыпал воздушную кукурузу (на Украине
воздушную кукурузу (по-украински: баранци) делали еще во времена Тараса Бульбы).
Теплая южная ночь опускалась на землю, и уже появились первые парочки, а слева,
в доме, где до революции жил поп, располагался немецкий клуб с бюстом Гебхарда
Блюхера, обрамленный двумя рейсбаннерами.
— Почти в каждом украинском городе есть немецкий клуб, — сказал Антон. — А у
вас, выходит, всем заправляют янки?
— К сожалению.
— Странно… Очень странно… Вальдемар прав: у вас там не правильная история…
— "Для каждой нации правильная история равноценна ста дивизиям"? — процитировал
я Гитлера.
— Эх, Вальдемар, если ты думаешь, что там, где стоит статуя свободы, живут
неподкупные объективисты, ты очень заблуждаешься. Один английский публицист
писал: "Историю войны пишут победители".
— Это Джордж Оруэлл.
— Оруэлл? Не знаю такого. Стоп! Давай сверим: я буду называть фамилии, а ты
вспоминай, есть ли эти люди у вас… Парфенов?
— Не знаю…
— Детский писатель школы Гайдара… Кнут Гамсун?
— Норвежский писатель, сочувствовал фашистам.
— Совершенно верно, только не фашистам (фашисты — это в Италии), а
национал-социалистам… Невзоров.
— Есть! Он вел у нас на ЛТ патриотическую программу "600 секунд", а тут я его
видел в роли телеведущего.
— Карл Готт?
— Чешский певец и киноартист…
— Немецкий, немецкий киноартист чешского происхождения. Ему сейчас за полтинник.
Тут мы подошли к празднично иллюминированному киоску у нашего дома, и он
встретил здесь двух своих друзей — Стеценко и Безверхого. Безверхий написал пару
фантастических новелл в стиле Лемма и предлагал их Антону в ореховскую
пионерскую газету. Тот взял черновики и пообещал посодействовать.
Когда мы входили в подъезд, я сказал:
— У меня создалась такое впечатление, что в СССР живут только немцы и евреи.
Он остановился, подумал секунды три и ответил:
— По большому счету это так. Русский патриотизм безвозвратно утерян. На него
ставят лишь мечтатели или фанатики. Реальных сил только две: либо евреи
превратят Россию во враждебную Германии и Европе страну и погонят русских парней
убивать немецких братьев, либо мы воссоединимся с Германией и Европой на
