Кажется, я так и не рассказала о втором конкурсе красоты, где я одержала оглушительный триумф.
Всё было немного необычно, а верней сказать, много необычно, совсем не так, как в первый раз. Мне выделили отдельную комнату для одевания. Наряды были лучшего качества. Со мной общались с самого начала как с гарантированной королевой красоты. Везде я чувствовала чье-то заспинное влияние и предполагала, что оно исходит от моего чудовища, как я уже привыкла мысленно называть его.
И вот вечер финального показа.
Я уверена в своей победе, каждое мое появление вызывает бурю аплодисментов.
Правда, была там и достойная конкурентка – беловолосая девушка, очень миленькая, такая фарфоровая, но при этом не холодная, а улыбчивая, живая, не помню, как ее звали, мы с ней общались вполне дружелюбиво. Она была чуть младше меня, но выглядела опытно: уверенно ходила, уверенно показывала себя, уверенно говорила. При этом был все-таки небольшой эффект запинчивости. Однако эти небольшие паузы выглядели как милая застенчивость и скромность. То есть: да, я умна и красива, но немного стесняюсь того, что я так умна и красива, поэтому слегка торможу, чтобы не быть такой безусловно прекрасной. В мое отсутствие это была бы беспроигрышная тактика. Я сама, если вспомнить, была такой на первом показе – не нарочно, а от природных моих качеств, исключающих самолюбование.
Одним из самых важных показов была проходка в купальниках и на высоких каблуках. Был уже самый финал. Баллы беловолосой девушки были вторыми после меня, шанс у нее еще оставался. И вот вышла я, спустившись по ступеням, а потом пошла она. И споткнулась. Она споткнулась и упала. А женщина падает с высоких каблуков громоздко и некрасиво, при этом показалось, что у беловолосой красавицы вывихнута нога. Это потом подтвердилось. Она плакала. Каблук валялся на сцене. Кто-то кричал за кулисами. Девушка, что стояла рядом со мной, вдруг больно щипнула меня за руку и прошипела:
– Это всё из-за тебя, гадючка!
Оскорбление было обидным, незаслуженным, я не имела отношения к несчастью беловолосой девушки.
Я стала «Красой Саратова», получила приз, всё свершилось, но впечатление было безнадежно испорчено. Газеты вовсю писали об этом инциденте, многие журналисты обвиняли меня и тех, кто стоит за мной (будто я знала, кто за мной стоит). Каким-то образом узнали, что каблук был подпилен, что в раздевалку к бедной девушке проникали посторонние люди... И лишь в одной газете была справедливая заметка под названьем «Медвежья услуга». Медведь, Володечка, это большое, хищное и неуклюжее животное. «Медвежья услуга» – когда хотят сделать добро, но делают его неловко и всё портят. Я потом узнала, что заметку написал Владимир: он тогда начал сотрудничать с местными газетами и превращаться в мастеристого журналиста. Но мне он не сказал об этом.
