– Дина, не сомневайтесь, это абсолютно бескорыстный подарок. Вам нельзя ходить пешком. Это просто опасно. Вы достояние нашего города и нашей губернии.
Человек явно произносил не свой текст, но меня это странным образом успокоило. Неведомый благодетель, который так припекается о своей анонимности, внушает надежду на то, что он и впредь не позволит себе открытых акций в отношении меня. Тем не менее я сказала, что не могу принять такой подарок.
– В таком случае, – тут же откликнулся голос, – считайте это не подарком, а находкой. Вы идете по улице и находите, например, десять дайлеров31, принадлежность которых невозможно определить, – никто же не будет подавать заявление о пропаже десятки, не та сумма, верно? Самое разумное – обрадоваться маленькой удаче, поднять и купить себе пуссикалу32. Я неправ?
– Вы неправы, – сказала я. – Машина – не десять дайлеров.
– Да, но мы предлагаем вам отнестись именно так. Как к приятной мелочи.
– Кто – мы?
– Люди, желающие вам только добра и безмерно уважающие вас.
Этот человек говорил умело – от своего ли ума, от чужого, неважно. Он произнес ключевые слова об уважении – это то, Володя, чего твоя мама требовала от людей всю свою жизнь.
В общем, я согласилась. В машине оказались документы на мое имя, оформленные по всем правилам. Были и права на вождение. Но я не желала подвергать опасности свою и чужие жизни, поэтому пошла учиться.
Вождаться полагалось почему-то не на тех машинах, на которых собирался ездить человек, а на таких, которые были плохими и, по сути дела, непригодными для нормального вождения. Там всё отвратительно работало, заедало, скрипело. Быть может, это был расчет на то, что после таких экстремальных условий человек легко может ездить на чем угодно. Первым инструктором у меня был молодой человек, который, едва увидел меня, пошел почему-то на водительское, а не инструкторское место. Но исправился и сел куда нужно, не спуская с меня глаз. Я уже была за рулем и готовилась ехать, а он всё молчал и смотрел на меня.
Я спросила:
– Мне ехать?
– Да, – сказал он.
– Но я не знаю, что делать. На что нажимать, что включать.
– Вот на ту педаль нажать, – показал он. – На это самое. Как его...
Он забыл слово, как я сейчас забываю слова, – и заметь, забыл слово профессиональное, которое употреблял и повторял каждый день. И это не парадокс: забываешь в первую очередь действительно самое простое.
Так и не вспомнив, он начал объяснять описательно: нажать на одну педаль, потом на другую, отпуская первую, и т. п. Кое-как я поехала. Мы тренировались во дворе, где были лабиринты из старых колес для безопасности.
