Платон толкал вокзальную тележку по мостовой. На чемоданах гордо восседала Вера, держа на коленях портфель Платона.
– Думал ли я, что стану рикшей!
– Ну и как? – игриво спросила Вера.
– Груз вполне симпатичный, – галантно сказал рикша.
– Это как понимать? Вы начали за мной ухаживать?
– Я бы с удовольствием, но настроение у меня не то...
– Очень жаль! – чистосердечно вырвалось у Веры.
– Вы меня извините, я сегодня утром вам... в общем, нахамил...
– Ну, это я тоже умею... А почему остановились?
– Видите, – пояснил Платон, – красный свет. Не забывайте, что я сейчас – общественный транспорт!
– У вас дети есть? – полюбопытствовала Вера.
– Дочь-студентка, – печально признался Платон и с трудом произнес: – Джинсы, диски, «Мальборо»...
– Все, поехали... Зеленый свет, – сказала Вера. – А жена у вас интересная?
Платон, которому этот допрос не нравился, ответил с вызовом:
– Красивая!
– А фигура хорошая?
– Сногсшибательная.
– Колымага у вас какая-то трясучая!
Платон поехал дальше, как вдруг понял, что невольно обидел Веру, и спохватился:
– Зато у вас улыбка очень хорошая! Честное слово!
После этого Вера окончательно разобиделась:
– Остановите телегу, я слезу!
– Не могу! – отказал в просьбе возчик. – Видите знак: «Остановка запрещена»?
– Тогда я на ходу спрыгну!
– Простите меня за мою тупость, за незнание женской психологии. Только такой идиот, как я, может хвалить одну женщину в присутствии другой.
– Между прочим, мне нет никакого дела до вашей жены!
– А мне нет никакого дела до вашего проводника!
– А мне и до вас нет никакого дела! – резанула Вера.
– А мне – до вас... – начал было Платон и осекся, – а мне до вас, пожалуй, есть дело!
– Тогда вперед! – хулигански скомандовала Вера.
Платон мощно толкнул тележку и побежал.
– Никогда не думал, что во мне, оказывается, столько лошадиных сил!
На вокзале Платон в очередной раз разговаривал с женой по междугородному телефону.
– Как ты спишь, со снотворным?.. Перестань говорить глупости, ты ни в чем не виновата!.. И что говорит твой лучший адвокат? Ну что ж, будем надеяться... Да нет, – тут Платон улыбнулся, – до Грибоедова я еще не добрался. Пока я еще в Заступинске... Что я здесь делаю?.. – Платон на самом деле задумался, что он здесь делает. – Ты знаешь, я... я здесь живу!.. Не прощаюсь с тобой, потому что вечером я тебя увижу...
За эти полтора дня Платон привык к вокзальному образу жизни. Он перестал обращать внимание на бесконечную толчею, на приезжающих и отъезжающих, рыдающих и смеющихся, встречающих и провожающих, на выпивающих, дерущихся, ворующих, на ремонтников в ярко-оранжевых куртках, на местных служащих в железнодорожной форме.
