На порывистом ветру от ее уверенности не осталось и следа. Где она его найдет? Можно, конечно, отправиться в аллею подсолнухов… Так они называли уголок парка культуры, где каким-то чудом вырос подсолнух. Один-единственный. Но что-то подсказывало Кристине, что Венечки там не будет. Как не будет и в кафе «Робертино», и на набережной. В кафе у них произошло первое свидание. Было все так романтично… Нигде ее любимого не будет. Нигде.
Эх, Веня, Веня, о главном ты так и не узнал. И вряд ли уже узнаешь. Дельфин забыл про свою русалку.
А русалка так ждала и одновременно боялась этого. Думала тем же вечером и признаться. После фильма. Не судьба?
Кристина вдруг вспомнила скандал, учиненный матерью неделю назад, когда она предложила познакомить ее со своим избранником. С такими горящими глазами Кристина свою маму не видела никогда.
— Замуж за диабетика?! — кричала педагог с почти двадцатилетним стажем. — Ты что, девушка, рехнулась?
Девушка стояла в этот момент лицом к окну в их крохотной комнате старой коммуналки и больше всего на свете мечтала превратиться в муху, ползущую по стеклу с наружной стороны, чтобы не слышать таких слов от самого близкого человека. Мать кружила по комнате подобно ястребу, размахивая полами шали (пола — нижняя часть раскрывающейся спереди одежды; к шали это не относится) словно крыльями:
— Потомство какое будет, ты подумала? Эти бесконечные уколы!..
— Опомнись, тебе потом будет очень стыдно за свои слова, — попыталась Кристина образумить мать, но та не хотела ее слушать:
— Ты — моя дочь!!! И я не хочу, чтобы моя дочь связывала свою жизнь с инвалидом! Любовь-морковь пройдет! Гормоны выветрятся, а болезнь никуда не денется, она станет лишь тяжелей с годами-то! Надо ответственно подходить к своему будущему, девочка! Комы там всякие, опять же… Ну куда ты смотрела? Куда?
— Туда же, куда и все, — перешла девушка на предложенный тон.
— Тогда почему второй месяц ты не пользуешься тампонами? — выпалила мать аргумент, на который в их неполной семье был наложен негласный запрет. — Я наблюдаю! Залетела, кумушка?
Кристине вдруг показалось, что заоконная муха услышала слова ее матери и, потрясенная, улетела прочь.
— Замолчи немедленно! — закричала девушка. — Как тебе не совестно? Как твой язык повернулся такое…
— Повернулся, дочура, повернулся. И ты знаешь, что я права!
С этими словами мать хлопнула дверью и больше не заходила в ее комнату. Два дня они не разговаривают друг с другом.
