Судья была женщина, но наши колхозницы расстроились, когда узнали, что фамилия ее была Погибе́ль. В общем-то всем хотелось, чтобы Пастухова не очень засуживали, хотя поджог — не шутка.
Дело состояло в следующем. В конце мая сего, 1959 года Пастухов велел Таисии Пашковой, трактористке, свезти в РТС культиваторные лапы. Пашкова — одиночка, живет в Евсюковке. Бабенка завидущая и несобранная. Она и на тракторные курсы в свои тридцать лет пошла только из-за того, что ей посулили златые горы. А когда златых гор не оказалось, стала она, как обыкновенно, отлынивать. Как только выявилось, что лапы не отвезены, Пастухов поехал к Пашковой объясняться. Приехал — изба заперта на замок. А соседний мальчишка, отличник Ленька, говорит: «Она в район уехала, в поликлинику». Пастухов собрался было назад; тут попадается ему на пути Лариска Расторгуева. Лариска и говорит: «Да она дома». — «Как же дома, когда на дверях замок висит». Лариска ухмыльнулась и говорит: «Хотя ты и бригадир, а плохо наших лентяев изучил. Она замок вывесила, обратно через окно влезла и спит», Пастухов разъярился, слез с лошади и поджег солому, которую Таисия прошлой осенью сложила у задней стены. Солома занялась. Повалил дым. И Таисия с криком: «Горим!»— вывалилась из окна на улицу, да так неловко, что вывихнула ногу.
Шутка получилась плохая. У Таисии обгорела боковая стена и швейная машина.
Обвинитель правдиво обрисовал картину, но ругал не только Пастухова, но и руководство колхоза за то, что плохо поставлена воспитательная работа.
Потом стали вызывать свидетелей.
Отличник Ленька сильно пугался судебной обстановки, но все же повторил, что от него требовалось. Виталий Владимирович действительно сказал: «Ладно, поглядим, в какой она поликлинике. У тебя спички есть?» Ленька сбегал домой, принес спички. Виталий Владимирович на его глазах поджигал солому, но она была прелая и не горела. Тогда Виталий Владимирович велел Леньке принести газету. Ленька сбегал домой, вынес газету. Виталий Владимирович разворошил солому, сунул свернутую в рожок горящую газету. Повалил густой дым. Окно распахнулось, стекла зазвенели, и на улицу выпрыгнула Таисия в исподней рубахе, а за ней выскочил участковый Бацура, босой и без портупеи.
Судья зазвонила в колокольчик и сказала, что участковый к делу не относится.
Тут надо отметить, что Таисия уверяла судей, что Виталий приехал на коне сильно выпивший. Сама видела в окошко, как он упал, когда слазил с лошади, и долго не мог вынуть из стремени ногу. В общем, Таисия была баба добрая и перепугалась за Пастухова. Она и хромать старалась перед судьями поменьше, чтобы хоть за это ему не особенно попадало.
