Нет, он не хотел спорить. Это была последняя ночь, когда можно было дать волю своим фантазиям. Он открыл глаза.
— Ты знаешь, чего мне действительно хочется? Кончиками пальцев Нил игриво касался ее плеча.
— Скажи мне.
Нил собрался с духом и дал выход фантазии.
— Я хочу, чтобы ты для меня станцевала. Ты могла бы это сделать для меня?
— Я не очень сильна в балете, — подыграла она.
— Я не имел в виду балетные движения.
— Не собираешься ли ты поразить меня тем, что ты привык к стриптиз-клубам?
— Нет. Его друзья как-то затащили его на холостяцкую вечеринку посмотреть экзотических танцоров. Этого было более чем достаточно.
Решительная капризная улыбка появилась у нее на губах.
— Пожелания?
— На твой выбор.
— Я знаю, что нужно. Но нужно увести на кухню Беллу.
— Беллу?
Она заерзала на краю кушетки.
— Да, собаку.
— Значит, ты называешь ее Беллой?
— Не совсем… Ну да… Она не отзывается на Феа Гейм. В любом случае, это неподходящая кличка.
Слушай, отведи собаку на кухню.
Нил поднялся с кушетки.
— Пойдем, девочка.
— Тебе нужно прихватить и ее постель, — сказала Тамми.
Нил удивленно приподнял брови.
— У нее там нет подстилки. Я не хочу, чтобы мой массаж оказался безрезультатным. На столе коробка с собачьими лакомствами, можешь взять одно и поманить ее.
— Хорошо. — Нил вытащил подстилку из корзины. — Пойдем, Белла, Белла послушно пошла на кухню. Нил устроил ее и дал ей печенье, как велела Тамми. Потом вернулся.
Тамми выключила свет и зажгла свечи на каминной полочке. Горел камин, мерцали рождественские огни на елке. Она стояла перед камином в потоке света.
Нил сел на кушетку.
Один отдаленный щелчок — и раздался сексуальный жаркий ритм. Он не был уверен, кто пел, но узнал слова — страстные стихи о любви.
Тамми повела бедрами, сорвала платье через голову и отбросила его. Затаив дыхание, Нил следил, как она двигалась под музыку в черном бюстгальтере, так подходившем к черным трусикам и черным туфлям. Вот она повернулась к нему спиной и сделала какое-то быстрое движение, прогнувшись в талии. Потом ее голова появилась между ног и тут же исчезла, одарив его коварной улыбкой.
— О, милая…
Она повернулась, снова выпрямилась и стала в танце приближаться к нему. Бросив на него провокационный взгляд, положила одну ногу на кушетку рядом с ним и взобралась к нему на колено, забросив другую ногу на подлокотник кресла.
— О да. — Она опустилась ниже, и он застонал, ощутив прикосновение ее трусиков. Близость ее соблазнительных бедер манила, его окружал мускусный запах ее возбужденного тела. Она наклонилась вперед и расстегнула бюстгальтер, обнажив грудь. Он наклонился назад, чтобы лучше видеть. Она потрясла плечами, и ее обворожительная грудь исполнила собственный танец.
