Он исследовал горячую влажность ее рта. Языком он ощущал вибрацию от его стонов, что только распаляло его голод. Когда она изогнулась в его объятиях, он пробежал руками по ее груди, обнажив ее шею.
Нил стал осыпать поцелуями ее шею, освободил от лифчика ее грудь и нежно обвел контур сосков, почти не касаясь их.
Над его головой раздавалось ее отрывистое, хриплое дыхание, прерываемое приглушенными стонами, выражающими степень наслаждения, что распалило его еще больше.
Тамми откинулась назад на стойку, заложив руки за голову.
— Поласкай меня.
Он осыпал ее грудь несколькими дразнящими поцелуями.
— Так?
— Еще. — Полуприказ, полумольба. Полная зависимость. Кончиком языка он провел вначале по одному холмику, потом по другому.
— Ты этого хотела?
Стон удовольствия затих, превратившись в тихое мурлыканье. Эти звуки лишь подпитывали его страсть.
— О, Нил…
Он повторил свой ласкающий танец, наслаждаясь ее вскрикиваниями и ее вкусом. Ее запах, только ее, окружал его.
Наконец он отпустил ее, еле сдерживая жажду.
Теперь он упивался созерцанием. Она была экстравагантна каждым дюймом своего тела — сидя на стойке с раздвинутыми ногами, обнаженной грудью и сияющими глазами.
— Я никогда не хотел ни одну женщину так, как хочу тебя. — Его голос резко прозвучал в освещенной свечами комнате. Помоги ему Бог, но Миа никогда не сводила его с ума так, как Тамми.
— Запретный плод? — Своей полной грудью и сосками цвета сливы она действительно напоминала райский фрукт. Он уже ожидал увидеть, как потемнеет ее взгляд, и готов был услышать едва заметный оттенок цинизма в голосе.
Он взял ее лицо в ладони. Откуда такое всепоглощающее влечение к ней?
— Я не знаю. Может быть. — Он опустил руки.
Она запахнула блузку и встала. Нил не слишком хорошо понимал женщин, но сейчас был уверен — он сказал что-то не то.
— Я знаю, это не самое подходящее время, но нам нужно сейчас же внести ясность во все. — Им нужно было оговорить правила дальнейших отношений.
Выражение лица Нила и его скрещенные на груди руки говорили, что она выбрала совсем неподходящий момент.
— Хорошо.
— Ты мне нравишься, Нил. — Она взглянула на него из-под опущенных ресниц. Она ценила его легкий ненавязчивый юмор, его романтические жесты и честность в проникновенном взгляде его темных глаз.
— По-моему, это было понятно еще вчера вечером, разве нет? И, кстати, ты мне тоже нравишься.
Она бросила взгляд на его возбужденную плоть, это было заметно даже в брюках.
— Я знаю.
