— Это было раннее утро.
Она не добавила, что спала совсем мало. Она могла сообщить Оливии, что ищет мистера Подходящего, но ей почему-то не хотелось говорить, что он уже объявился.
— А где папа и Люк?
— Работают в сарае.
Тамми осмотрела все еще плоский живот своей беременной сестры.
— Как ты себя чувствуешь?
— Немного устала.
— Это нормально для твоего состояния, да? — Тамми не смогла скрыть панику. Она бы не перенесла, если бы что-то случилось с Оливией. Она всегда любила свою сестру, несмотря ни на что.
— Ты сейчас говоришь, как Люк. Не волнуйся.
Доктор полагает, что все протекает очень хорошо.
Через пару месяцев у меня появится больше энергии.
— Ты сказала папе?
— Мы сказали ему сегодня утром.
— А он что?
Тамми счищала кожуру с коричневатой картофелины, молясь за Оливию. Она не сомневалась, что отец будет рад, но не знала, как он отреагирует на эту новость. Ей хотелось верить, что из него получится великолепный дедушка, но времена родительской заботы прошли мимо нее — в основном из-за влияния мамы.
— Он сказал, что рад, что мы подарим ему внука, раз ни ты, ни Мери этого не сделали.
— А я всегда считала, что папа никогда не выражал ни малейшего интереса к детям.
Оливия пожала плечами.
— Продолжай считать. Он на самом деле рад. И я тоже. Я не знала, как он это воспримет. — Держа картофелину в руке, она всхлипнула, и глаза стали влажными от подступивших слез. — Тамми, я так желаю, чтобы все это досталось тебе.
Что-то похожее на свинцовый ком возникло в желудке Тамми. Она попыталась пошутить, чтобы отвлечь Оливию, у которой уже слезы текли по щекам.
— Я рада, что ты желаешь, чтобы все это досталось мне, но у меня своей картошки достаточно.
Оливия засмеялась сквозь слезы.
— Я хочу, чтобы у тебя был хороший муж и ребенок.
Когда-то давным-давно она сама мечтала об этом. Когда она еще верила в принцев и счастливое будущее, пока не столкнулась с реальностью.
— Я не хочу очередного мужа. И мы должны только радоваться, что я не нарожала кучу детей во время всех моих замужеств. Спасибо Господу и противозачаточным таблеткам, мне не приходится каждый месяц прослеживать получение детских пособий.
— А почему ты так и не завела ребенка? — спросила Оливия, слезы теперь текли по ее щекам ручьями.
Растроганная слезами сестры, она ляпнула:
— Я боялась.
Лучше бы она этого не говорила! Оливия перестала чистить картошку и уставилась на нее влажными серыми глазами в ожидании объяснений.
Тамми отошла от стола к стойке. Оливия целый год плакала, когда Марта Рей, их мать, уехала.
