Все новости приходят в гарем, и ни одна из них не минует Зеб-ун-нисы — ведь она второе лицо после падишаха. Узнала она и о казни Мубарака. Зеб-ун-ниса надеялась, что эта весть обрадует ее, но вдруг убедилась в обратном. Едва она услышала о смерти Мубарака, как на глазах у нее показались слезы, хотя раньше никогда влага не орошала эту сухую почву. На этом дело не кончилось — слезы струей потекли по ее щекам. Рыдания рвались из ее груди. Заперев двери, Зеб-ун-ниса бросилась на свое ложе из слоновой кости, украшенное драгоценными камнями, и разрыдалась.
Ну что, шахская дочь? Слезы льются неудержимым потоком, хотя лежишь ты на роскошном ложе, сверкающем драгоценностями! Если бы ты вышла из дворца и заглянула в жалкие лачуги на окраинах Дели, ты увидела бы, как веселы люди, которые ложатся спать на рваные циновки. Никто из них не рыдает так горько.
Зеб-ун-ниса понимала, что сама погубила свое счастье. Душа ее вовсе не была так холодна, как она думала: дочери падишаха тоже способны любить, знают они об этом или нет. Родившись женщиной, приходится с этим мириться.
— Почему я до сих пор не знала, что так люблю его? — спрашивала она себя. — Никто не сказал мне, что я ослеплена своим богатством и красотой, что, став рабой чувственности, я проглядела любовь. Я наказана по заслугам и недостойна жалости.
Все эти мысли одна за другой появились в ее сознании. Значит, есть, должно быть, добро и зло, и тогда то, что совершилось — большая несправедливость. «А что, если существует возмездие? — испугалась Зеб-ун-ниса. — Что, если есть кто-то, карающий за грехи? Простит ли он ее только потому, что она шахская дочь? Вряд ли». В душу Зеб-ун-нисы закрался страх.
Охваченная горем, скорбью и страхом, она отперла двери и позвала своего преданного евнуха Асируддина.
— Можно ли воскресить человека, умершего от змеиного яда? — спросила она, когда тот пришел.
— Как можно воскресить умершего? — удивился Асируддин.
— Ты никогда не слышал о подобных случаях?
— Мне говорили, что Хатем Мал занимается такими делами, но сам я не видел.
Зеб-ун-ниса судорожно вздохнула.
— Ты знаешь Хатема Мала? — спросила она.
— Знаю.
— Где он живет?
— В Дели.
