Когда дед Еремей сидел на дворе, Терентий выходил на крыльцо и смотрел на него, прищуривая глаза и прислоняя ладонь ко лбу. Жёлтая бородёнка на его остром лице вздрагивала, он спрашивал виноватым голосом:
- Дедушка Ерёма! Не надо ли чего?
- Спасибо!.. Не надо... ничего не надо... - отвечал старик.
Горбун медленно повёртывался на тонких ногах и уходил.
- Не оправиться мне, - всё чаще говорил Еремей. - Видно, - время помирать!
И однажды, ложась спать в норе своей, он, после приступа кашля, забормотал:
- Рано, господи! Дела я моего не сделал!.. Деньги-то... сколько годов копил... На церковь. В деревне своей. Нужны людям божий храмы, убежище нам... Мало накопил я... Господи! В`орон летает, чует кус!.. Илюша, знай: деньги у меня... Не говори никому! Знай!..
Илья, выслушав бред старика, почувствовал себя носителем важной тайны и понял, кто в`орон.
Через несколько дней, придя из школы и раздеваясь в своём углу, Илья услыхал, что Еремей всхлипывает и хрипит, точно его душат:
- Кш... кшш... про-очь!..
Мальчик боязливо толкнулся в дверь к деду, - она была заперта.
За нею раздавался торопливый шёпот:
- Кшш!.. Господи... помилуй... помилуй...
Илья прислонил лицо к щели в переборке, замер, присмотрелся и увидал, что старик лежит на своей постели вверх грудью, размахивая руками.
- Дедушка! - тоскливо окрикнул мальчик.
Старик вздрогнул, приподнял голову и громко забормотал:
- Петруха, - гляди, - бо-ог! Это ему! Это - на храм... Кш... В`орон ты... Господи... тво-оё!.. Сохрани... помилуй... помилуй...
Илья дрожал от страха, но не мог уйти, глядя, как бессильно мотавшаяся в воздухе чёрная, сухая рука Еремея грозит крючковатым пальцем.
- Гляди - богово!.. Не моги!..
Потом дед весь подобрался и - вдруг сел на своём ложе. Белая борода его трепетала, как крыло летящего голубя. Он протянул руки вперёд и, сильно толкнув ими кого-то, свалился на пол.
Илья, взвизгнув, бросился вон. В ушах у него шипело, преследуя его:
"Кш... кш..."
Мальчик вбежал в трактир и, задыхаясь, крикнул:
- Помер...
Терентий охнул, затопал ногами на одном месте и стал судорожно оправлять рубаху, глядя на Петруху, стоявшего за буфетом.
- Ну что ж? - перекрестясь, строго сказал буфетчик. - Царство небесное! Хороший был старичок, между прочим... Пойду... погляжу... Илья, ты побудь здесь, - понадобится что, прибеги за мной, - слышишь? Яков, постой за буфетом...
Петруха пошёл, не торопясь, громко стукая каблуками... Мальчики слышали, как за дверями он сказал горбуну:
