Мы шли по тротуару и говорили совсем о другом — о бедной миссис Рид. Саманту положение этой женщины просто ужасало.
— Ведь ты никогда не вынудишь меня на такой поступок, а, Пьямбо?
— Иногда я удивляюсь, почему ты до сих пор этого не сделала?
— Это что еще значит? — Повернувшись, она стала внимательно разглядывать меня.
— Бог ты мой, я же не о распутстве говорю. Я хотел сказать, что временами я бываю страшным занудой.
— Ах, вот что… Ну, это я еще могу простить, но если я узнаю, что ты обманываешь меня с другой женщиной, то я не буду такой беспомощной, как миссис Рид. Я даже сосчитать не могу, сколько предложений — завуалированных и прямых — получила я за год. Я пресекаю любые авансы, потому что выбрала тебя.
— Рад это слышать.
— Здесь ты должен сказать, что и ты меня выбрал.
— Я полагаю, это и без того очевидно. Ты хочешь, чтобы я именно так сказал?
— Тебя это не убьет.
— Только не стреляй. Да, я выбрал тебя. Неужели ты в этом сомневалась?
— Тебя вроде так порадовали эти цветочки от миссис Шарбук вчера вечером.
— Да брось ты. Эта женщина не в своем уме.
— Да дело было даже не столько в цветах, сколько в выражении твоего лица. Ты словно хотел что-то скрыть.
— Я был удивлен, что она это сделала. Не могу поверить, что ты ревнуешь меня после того, как я написал столько женских портретов. Кстати, я написал миссис Рид, а от тебя и слова про нее не слышал.
— Этот заказ совсем другого рода. Он тебя полностью захватил.
— Заказ довольно необычный.
— Я же вижу — она имеет над тобой власть.
— Чепуха.
— Ты ее так и не видел? — спросила она.
— Я прихожу к ней домой и беседую с говорящей ширмой.
— Тогда почему же в твоем воображении и на твоем наброске она поразительно красива и к тому же голая?
Я остановился. Саманта сделала еще несколько шагов, а потом повернулась и посмотрела на меня.
— Не знаю. Может, она для меня как персонаж мифа, невидимая и все в таком роде. В классической живописи нагота — непременный атрибут античных богов и богинь.
— Богинь?
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Вспомни картины Саботта.
Саманта на миг наклонила голову, словно перелистывая в памяти каталог его работ.
— Не припоминаю у него обнаженной натуры.
— Не может быть! — воскликнул я, но, перелистав свой воображаемый каталог, я понял, что она права. Я пошел дальше мне показалось, что, когда я стою, у меня глупый вид.
— Я тебе говорю, Пьямбо, эта женщина располагает тобой как хочет. И если ты не проявишь осторожности, то случится все, что должно случиться.
