Она не выдержала и рассмеялась. Ужасно, что поделать, но смешно же!
— Ладно, граф, ты как всегда прав. Я успокоилась.
— И говоришь стихами.
— И говорю стихами, Но мне все равно очень горько. Горит мое прошлое, и я ничем не могу помочь.
— Будущее будет гораздо лучше, вот увидишь.
Она не успела полностью осознать, что он говорит, когда раздалось вежливое покашливание. Оказывается, добровольная пожарная дружина уже закончила борьбу с огнем, и теперь закопченные, мокрые и оживленные люди подходили к Джованне и Франко. Впереди шел гигант с лицом и фигурой Аполлона. Гвидо, вдруг подумала Джованна. Его зовут Гвидо, и пятнадцать лет назад он научил меня ездить на велосипеде. Его мать держит скобяную лавку недалеко от церкви. У него пять братьев и сестер…
— Синьор Франко, на сегодня мы закончили. Огня больше нет, ну а завтра, при свете, мы осмотрим дом и узнаем, что нужно починить. Вообще-то он не очень пострадал.
— Спасибо, Гвидо. Вы отлично поработали.
— Не за что, синьор Франко.
Джованна вывернулась из рук Франко и повернулась к пожарным, прижимая стиснутые кулаки к груди.
— Я благодарю вас от всего сердца. Вы спасли дом и мою жизнь. Я навсегда у вас в долгу.
— Это наша работа, синьорина… Джованна, чтоб я провалился! Племянница синьоры Лукреции! А я смотрю, знакомые кудряшки! Вы стали настоящей красавицей, а меня, наверное, забыли?
— Нет, Гвидо. Я все помню… вспомнила. И велосипед, и тарзанку на реке, и то, как мы объелись зеленых слив…
Франко сердито прервал девушку.
— Полагаю, о радужных днях детства вы поговорите позднее. Теперь надо попытаться поспать.
— Раз огня больше нет, я вернусь в дом и…
— Синьорина Джованна, это пока опасно. Вдруг что-нибудь обрушится?
— Я только зайду и посмотрю, одним глазком, и если там все нормально…
Глухое рычание сообщило миру, что граф Аверсано сейчас взорвется от злости. Сажа покрыла его смуглое лицо затейливым камуфляжем, и Джованна совершенно некстати вообразила, как он перекидывает ее через седло и увозит в какую-нибудь пещеру, где…
— Ты никуда не пойдешь! Хватит дурака валять. Все эти люди ради тебя рисковали жизнью и вообще… проснулись посреди ночи!
Джованна опустила голову. Стыд она испытывала самый настоящий.
— Простите меня. Я еще не в себе. Все может подождать до завтра.
Постепенно все разошлись, оживленно переговариваясь по дороге, и вот уже кто-то затянул песню, ему ответили, раздался взрыв смеха… Белла Италия, никогда не победить твою веселую душу!
