— Да откуда вы вдруг взялись, помощнички? — изумленно воскликнул Макасим. — До нынешнего вечера вас и пряником не заманишь, а тут вдруг сразу два набежало. А у меня уж свой помощник есть. Вот Милонег.
Мальчики искоса поглядели друг на друга.
— Ведь вы уже видались как будто? — спросил Макасим.
— Разве?… — протянул Василько и поднял брови. Но Куземка, улыбнувшись, ответил:
— Вчера весь день вместе в кустах просидели. Мы нарочно пришли посмотреть, как он тут живет.
— А раз так, садитесь, гости будете. А третий-то паренек с вами ходил? Паренек с ноготок, голова с горшок, руки-крюки, глазки-буравчики?
— Завидка? — сказал Василько и засмеялся хитрой дедушкиной присказке.
— Завидка? — спросил Макасим. — Имя-то какое хорошее… Песнопевец царь Давид в древние времена был. Где ж он, Завидка этот?
— Его отец из дому выгнал. Я его сам второй день нигде не найду.
— Найдется, — сказал Куземка неестественно равнодушным голосом. — Не иголка, не потеряется. Перестанет гончар гневаться, соскучится по сыну, он и найдется в недолгий срок.
— А раз в срок найдется, нечего его не вовремя вспоминать, — сказал Макасим, внимательно поглядев на Куземку. — А вы, милые, садитесь. Вот форма высохнет — заливать станем. А покамест поиграйте.
— Не маленькие мы играть, — сказал Василько. — Лучше, дедушка, расскажи нам что-нибудь.
— Про что же мне вам рассказать? — спросил Макасим, сощурив глаза, покрасневшие от печного жара и ночных трудов. — По всей русской земле я колобком прокатился, надивился на всякие людские дела, разных человеческих слов наслышался. Но самое диво дивное, самую красоту распрекрасную ни глазами не видал, ни слухом не слыхал, а в книгах читал, что мудрецы писали…
— Разве ты умеешь читать, дедушка? — спросил Куземка.
А Василько подхватил:
— У нас только господин Глеб, да отец, да еще человека два читать и писать умеют. А из женщин одна госпожа Любаша свое имя написать может. И книг ни у кого нету, и слыхал я, что они всего на свете дороже.
— Это правда, что книги дороги, все же их купить можно, а то и самому переписать. В городах многие умеют читать: и бояре, и купцы, и ремесленные люди. В Киеве две школы есть для знатных людей и детей поповских. В Новгороде девчонки и те грамоту знают. А книги и верно дороги. Но у меня книга есть…
— Покажи!
Макасим мгновение колебался, потом прошел в горницу. Слышно было, как щелкнул там замок и, откинувшись, ударилась о стену тяжелая крышка сундука. Макасим снова вошел, обеими руками неся завернутую в шелковый лоскут книгу, и остановился. Василько рукавом вытер столешницу. Макасим положил книгу на стол и развернул лоскут.
