— Вот как! — Генриетта явно не ожидала подобных слов и не смогла скрыть удивление в голосе, — можно узнать, чему или кому я обязана такой милости?
— Видите ли, миледи, — вздыхая, отвечал Луи, — я должен признаться вам кое в чём. Не так давно одна из ваших служанок рассказала… подробно рассказала о всех ваших страданиях, — Луи, не видя лица Генриетты, чувствовал, что она в это мгновение торжествующе улыбается.
— Так вот, миледи, — продолжал Луи, — после того как я узнал о ваших страданиях, мне стало не по себе. Как я, граф де Сансер, брошу в беде отвратительную, уродливую, больную женщину?
Из-под вуали раздался раздражённый голос:
— Не могли бы вы перестать употреблять эти слова? Все знают о моём несчастье, так что не стоит лишний раз напоминать об этом. Тем более, что это не совсем этично.
— Миледи, прошу прощения, — Луи театрально приложил руки к груди, — меньше всего на свете я желал обидеть вас. Ведь вы и без того глубоко несчастны. Я уж не говорю о трагедии, которая вас постигла. На чём я остановился? Ах, да… — Луи снова тяжело вздохнул, — именно ваши несчастья и заставили меня решиться на этот брак. Не позднее завтрашнего дня я извещу вашего отца о моём решении и обращусь с нижайшей просьбой к его величеству о разрешении сочетаться браком с его племянницей.
— Ну стоит ли так торопиться, граф? Вы ведь ещё совсем не знаете меня!
— Миледи, а вдруг с вами произойдёт несчастье? Вдруг вы не выдержите тяжести своих недугов и оставите нас? Я не могу допустить этого. Поэтому настаиваю на немедленной свадьбе. Следующая неделя, например, меня бы вполне устроила.
— Следующая неделя? Да вы не в себе. И что это вас так сильно беспокоит моё здоровье?
— Видите ли миледи… нет, думаю, не стоит об этом говорить.
— Нет уж, договаривайте, раз уж начали. Журден и Жюли, единственные присутствующие
при этом разговоре, успевали только переводить растерянные взгляды с герцогини на графа.
— Хорошо. Раз вы настаиваете, я выскажусь откровенно.
— Интересно послушать!
— Не секрет, что вы тяжело больны, миледи! Даже если б вы не были укутаны с ног до головы в чёрную одежду, вас выдаёт необычная худоба.
— Вы закончили, граф?
— Нет, миледи! Я только начал! На ногах у вас язвы. Даже если б я не знал об этом, ваша неуверенная походка — лучшее тому доказательство.
— Ах ты… я хотела спросить — вы закончили? Надеюсь, это всё?
— Нет. Но осталось совсем немного. Ко всему прочему, мне известно, что вы лишились определённой части своего тела. На этот факт с точностью указывает ваше… прошу прощения, телосложение. Глядя на него, сразу понимаешь, чего не хватает.
