— Не знаю. Я первый раз почуял то же самое недели две назад. А примерно в это же время на зловоние жаловалась леди Барстоу, которая живет в горах. Сейчас мы ее как раз разыскиваем. Она как сквозь землю провалилась. Со вчерашнего дня.
— Куда же она делась?
— Откуда, черт возьми, мне это знать! Пропала — и все. Мы ее ищем, но пока что никаких результатов.
Запах, который, казалось, шел со стороны тюремных камер, исчез. Парди снова вернулся к прерванному разговору.
— Короче, чтобы больше никаких издевательств над этой Коннерс, Родейл. Никаких. Все. Понятно?
Шериф поднялся, его и без того красная шея побагровела еще сильнее.
— Черт побери, Вилбер! Мы позволили ей купить лучшие охотничьи угодья, а эта богатая сучка, оказывается, собирается устроить здесь заповедник. Чтобы, видите ли, провонявшие городской пылью педики наезжали сюда и ахали-охали при виде какой-нибудь дерьмовой бабочки!
— Мне на это плевать, Родейл. И вот что тебе еще не мешало бы помнить: тот молодой частный детектив, которого для нее нанял отец, есть не кто иной, как сын покойного шерифа Дана Гаррета. А он ерундой заниматься не станет. Их агентство славится по всему миру. И заруби себе на носу следующее. Это именно Карл Гаррет пристрелил пару лет назад на железной дороге насильника, ты ведь хорошо помнишь это дело? Да, да, это тот самый молодой человек, который в прошлом году отправил в больницу нескольких головорезов со сломанными руками, ребрами, а одного — с раскроенным черепом после того, как они имели неосторожность гурьбой навалиться на него на автостоянке. При этом, заметь, у него не было при себе оружия, Родейл. Так что посоветуй Гаррисону держаться от него на приличном расстоянии. И больше никаких выходок! Это, я надеюсь, понятно? Шериф только развел руками и вздохнул.
— Хорошо, Вилбер. Хорошо. Сигнал принят. Педики и бабочки победили, я полагаю. — Его глаза вдруг угрожающе сузились. — Только я не предполагал, что вы так быстро сломаетесь. Всего лишь после одного звонка. До сего дня я был о вас другого мнения.
Парди смерил его таким взглядом, что Родейл, опустив глаза, выругался про себя.
— Я считаю, что тебе, Родейл, пришло время подумать об отставке. Честно говоря, на твоем месте я бы уже начал приводить дела в порядок и готовить их для передачи новому шерифу. Тебе до сих пор не приходит в голову, что мы живем в двадцатом веке. В общем, я вижу, что состояние сколотить ты успел, так что этот год будет твоим последним сроком пребывания на посту, Родейл. У тебя есть все шансы исправить положение и уйти со службы, сохранив доброе имя. На твоем месте я бы именно так и поступил.