Да, гладко стелет, ничего не скажешь. Диктатура с человеческим лицом… Такое человечество не единожды проходило в своей истории, к сожалению, с неизменно плачевными результатами.
— А вы не задумывались о том, что если вы правы, то очень скоро колонии станут сильнее метрополии? Вспомните Рим! — осторожно заметил он.
— Хук, перестаньте, наконец, подозревать во мне глупца! — усмехнулся Стенсен.— Вы же прекрасно понимаете, что упомянутая вами опасность не исчезнет независимо от того, встанет во главе метрополии Империя или останется Лига!
Сол задумался.
— Так вы согласны, Соломон? — Стенсен решил, что его гость колеблется.
— Нет! — с присущей ему прямотой отрезал Аксель.— Вы умны и логичны в своих замыслах, но последние мне не понравились. К тому же, ваши люди уже сейчас видят во мне врага, а отвернувшись от своих, я потеряю и друзей. Но я делаю вам встречное предложение: переходите на нашу сторону вы…
— На сторону Лиги? — В какой-то момент Акселю показалось, что Стенсен не выдержит и расхохочется ему в лицо, но тот сдержался.— Никогда! Я презираю этих зажравшихся чинуш, не видящих дальше собственного носа!
— Реорганизуйте ее! — с деланным простодушием предложил Аксель. В отличие от своего оппонента он ясно понимал, что недостатки Лиги кроются вовсе не в дефектах ее устройства, а лишь в недостаточно энергичной работе в общем-то хорошо отлаженного механизма! управления.— Возглавьте Лигу, и через несколько поколений Земля преобразится. А пока ограничьтесь глубокой разведкой. Будущие колонисты — наши сограждане и заслуживают не просто пригодного для обитания планетоида, а прекрасной планеты, которую их дети с гордостью смогут назвать родиной!
— А еще через поколение они забудут о нас, их породивших, подаривших им новый мир.
Так. Судя по последней фразе, они поменялись ролями. Аксель понял, что дальше спорить бессмысленно — у них просто нет шансов понять друг друга. Похоже, при всем своем недюжинном интеллекте, Стенсен отрицает за другими способность здраво мыслить, а в людское благородство и чувство долга просто не верит. Сол кинул потухшую сигару в пепельницу и решительно поднялся.
— Мне искренне неприятно это вам говорить, мистер Стенсен, но вы меня не убедили.
— Нас не слышат, мистер Хук, но за нами наблюдают.— Взгляд Стенсена вновь сделался холодным и колючим.— Стоит только мне подать знак, и вы даже понять ничего не успеете, зато Соломона Хука придется вычеркнуть из числа живущих.
