«Синди, Синди, Синди!…»
Телефон Полковника снова коротко пискнул. Он схватил его, страстно желая и надеясь услышать наконец голос брата.
И снова не то. Не Майк. Дружелюбный, глубокий, но совершенно незнакомый голос произнес:
— Энсон? Энсон Кармайкл? Это Ллойд Бакли!
— Прошу прощения,— немного слишком торопливо откликнулся Полковник.— Боюсь, я не знаю…
И тут же вспомнил это имя, и сердце забилось чаще, а по спине пробежал холодок возбуждения.
— Я звоню из Вашингтона.
«Черт побери,— подумал Полковник.— Значит, они вспомнили обо мне в конце концов!»
— Ллойд! Просто мистика какая-то. Знаешь, я только пятнадцать минут назад вспоминал о тебе! Я ожидал твоего звонка.
Это была ложь, но только отчасти. Конечно, он надеялся на звонок из Вашингтона, хотя и не был уверен, что это произойдет. Но имя Ллойда Бакли при этом в памяти не всплывало, хотя, в общем-то, могло бы… Полковник понял это только сейчас.
Бакли, конечно же. Крупный, плотный мужчина с красным лицом, громогласный, жизнерадостный и умный. Хотя, возможно, не такой умный, как он о себе воображает. Работал в дипломатическом департаменте штата; в последние годы был помощником секретаря по культурным связям с третьим миром в администрации Клинтона, осуществлял челночную дипломатию в Сомали, Боснии, Афганистане, Турции, на Сейшелах и в других горячих точках эпохи окончания «холодной войны». Каким-то образом его работа была тесно связана с военными. Наверно, и сейчас трудится в том же качестве. Он любил называть себя специалистом по военной истории, к месту и не к месту вставляя такие имена, как Клаузевиц, Черчилль, Фуллер, Кризи. Утверждал, что разбирается и в антропологии. Когда Полковник преподавал в Академии курс психологии незападных культур, Бакли однажды проводил там аудиторскую проверку. Несколько раз они обедали вместе — лет семь-восемь назад.
— Ты, естественно, в курсе ситуации,— сказал Бакли.— Сенсация, не правда ли? Как там, эти пожары тебя не затронули?
— Нет, они в паре округов отсюда. Немного дыма принесло ветром, но, полагаю, здесь все будет в порядке.
— Хорошо. Хорошо. Великолепно… Видел этих пришельцев по «ящику»? То, что произошло на площадке, и все остальное?
— Конечно. Пришельцы — теперь мы их так называем?
— Пришельцы, да. Чужеземцы. Представители внеземного разума. Космические захватчики. «Пришельцы» кажется более подходящим, по крайней мере сейчас. Достаточно точный, но в то же время нейтральный термин. НЛО звучит как-то слишком по-голливудски, а «чужеземцы» наводит на мысль о проблемах, связанных со службой иммиграции и натурализации.
