— Он имеет в виду своего брата,— в свою очередь объяснил Энс сыну.— В честь которого назвали тебя.
— Знаю,— ответил мальчик.— Он погиб, сражаясь с Пришельцами.
— Он погиб случайно, сражаясь с пожаром, возникшим, когда приземлились Пришельцы,— поправил его Полковник.— Это не одно и то же.
Однако он знал, что это бесполезно. Раз возникнув, легенда с годами лишь крепла. Пройдет двадцать, тридцать лет, и никто не отличит факты от вымысла. Ну, ему наплевать, что будет через двадцать лет.
— Пошли,— сказал Энс и протянул отцу руку.— Пошли в дом, па.
Полковник отклонил его руку и поднялся самостоятельно, со всей быстротой, на которую был способен.
— Сам справлюсь,— буркнул он, прекрасно отдавая себе отчет в том, насколько раздраженно это прозвучало.
В последнее время он слишком часто говорил таким тоном, однако ничего не мог с этим поделать. Ему было семьдесят четыре, но он частенько чувствовал себя еще старше. Слишком неожиданно для него. Он всегда чувствовал себя моложе своих лет. Но теперь не было медицины, которая могла для стареющего человека повернуть время вспять, как это было пятнадцать-двадцать лет назад, и практикующие доктора по большей части нигде не учились, а просто прочли те медицинские книги, которые смогли достать, и надеялись на лучшее. Так что теперь семьдесят четыре означало уже настоящую старость, близость к пределу.
Они медленно двинулись к дому, старик, у которого все тело закостенело, и прихрамывающий мужчина помоложе, окруженный, словно аурой, запахом алкоголя.
— Нога сильно беспокоит? — спросил Полковник.
— То лучше, то хуже. Сегодня не самый хороший день.
— И выпивка помогает, наверно? Думаю, из старых запасов немного осталось.
— Хватит еще на несколько лет,— ответил Энс.
Полковник знал, что как-то утром, после того, когда Великий Мор наконец закончился, его сыновья спустились в опустевшую Санта-Барбару — город-призрак, вот во что превратилась Санта-Барбара, все ее население теперь состояло из нескольких вселившихся в чужие дома пришлых — и опустошили те заброшенные винные склады, которые сумели найти.
— Когда ничего не останется, можно будет раздобыть еще. Если, конечно, доживу до этого дня,— с кривой улыбкой закончил Энс.
— Тебе не следует столько пить, сын. Мне хотелось бы, чтобы ты подумал об этом.
Энс ответил не сразу, и Полковник знал, что он борется со злостью. В последнее время злость очень легко овладевала им, но он, похоже, справлялся с ней лучше, чем когда-либо.
