Хотя, после свои злоключения он конечно здоровски приукрашивал, пчелы стали жуткими чудовищами, стражники злыми чародеями, и парочку девиц все-таки историями очаровал. Благодарил даже Хорца потом. Не очень-то я в эту байку верю, наверняка Хорц для красного словца рассказал. Таких идиотов не бывает.
Раздалось какое-то странное шуршание и, повернувшись, я обнаружила, что Сев, не просыпаясь, умудрился свернуться на узком сидении клубком, серый пушистый хвост сбоку свесился. Котище. Раскормленный такой. У меня аж руки зачесались.
На ощупь у него шерсть была точно кошачья. Серая, с полосками и торчащими короткими белесыми волосками. Длинный хвостище, как моя нога. И тут Сев зашипел. Клыки выставил, шерсть на хвосте распушилась, дыбом встала. От испуга я на ельфа прыгнула, а тот со сна башкой о стенку ударился и заругался по-ельфски.
— Йин, эшсхе, дамалан вере эшсхе!!
— С-с-сд-дурел??
— Волосы отпусти! — хрипел ельф, башкой дергая. С перепугу я в плечи его вцепилась, заодно и косу его случайно схватила. Я внимательно его оглядела и поняла, что на коленях у него сижу, как сердечного дружка обнимая.
— Ух ты, — восхитилась я. Марфа точно будет завидовать. — Я ельфа полапала!
У него уши мелко задергались, и он меня на пол скинул, что-то под нос по-ельфски забормотал и стал одежду отряхивать.
— Какого лешего, Йин? — хрипло со сна или после шипения поинтересовался кот, приподнимаясь на локте, а потом и садясь. Глаза привычно горели слегка багровым. — Скажи мне, Йин, какого лешего тебе вздумалось подергать спящего зверя за хвост? — он медленно и спокойно убрал выступившие когти на лапах. У меня по спине холодок пробежал. Когти у него, как ножи острые. — Я, конечно, считаю себя человеком. Но кошачьи привычки мне передались, и я ничего не могу с ними поделать. Поэтому лучше относись ко мне, как к… опасному зверю. Знаешь, что делает кот, которого дернут во сне за хвост?
— Кот? Опасный зверь? Сев, ты с лавки упал и башкой стукнулся?
Наследник рода пристально смотрел на меня и ответил сам себе. — Любой кот выпустит когти и располосует того, кто его тревожит. Это рефлекс, и я еле сдержался. Но когти у меня, как ты заметила, немаленькие.
Я усмехнулась и покровительственно похлопала его по башке. Оборотень-несмышленыш.
— Сев, ты не зверь, а человек. И если ты не хочешь кого-то прикончить, то и не сделаешь этого. — Помню, мне папаня это когда-то давно объяснял, когда я в жеребенка только-только начала превращаться. У меня поначалу тоже лошадиные привычки были, на траву тянуло временами, собак побаивалась. Но тут главное, своей второй звериной сущности воли не давать, а то в человека так обратно и не превратишься. — Тебе просто привыкнуть надо, что у тебя чувства звериные. Ну в общем, просто будь уверен, Сев, что все будет в порядке. А если ты зверюгу внутри себя бояться начнешь, то она точно победит. Котом навечно останешься.
