— А я давно хотела уз-знать. Это п-проклятие? Ну, л-ло-лошадью становиться. Или м-моего предка просто кто-то заразный укусил? — феи я побаивалась, но решила узнать про наболевшее, раз случай представился. Мою маманьку это тож всегда волновало, как про второй облик папани узнала. Я тогда шибко маленькой была, воплей не помню, но, говаривают, орала мамка знатно. Птицы с ветвей сваливались. Жаль, ни голоском я в нее не удалась, ни внешностью.
— Это дар, дитя. Очень ценный дар. — Рассмеялась она. Ну да, подумала я. По тридцать золотых с каждого надутого всадника.
— Как тебя зовут, дитя?
— Марфа. — соврала я.
— Хорошо. Если хочешь, я буду звать тебя так. — легко согласилась девица. По мелочам она вообще на все была согласная, видать пыталась изображать гостеприимную хозяйку. Да тещи зятей и то больше любят. — Меня можешь звать Асфиладелия.
Я чуть не присвистнула, но вовремя заткнулась.
— Э… необычное имя.
Имя вроде бы сложное, но запоминалось с первого раза, как название заразной болезни.
— Я давно не встречала истинных оборотней. — продолжила фея с грустью. Настроение у нее вообще часто менялось, как у избалованного ребенка. — Волкодлаки не нравятся мне, в их жизни правит кровь. Раньше по этой земле бродили единороги, но теперь они редко сюда заглядывают. — Я шла позади нее и с недоумением зыркала на ее длинные космы. Они мягко струились волной белого золота, укрывали ее почти до щиколоток, но ни одна волосинка еще не спуталась. Воистину великая волшебница.
— И поэтому я спрашиваю. Не хочешь ли ты поселиться здесь? Магия течет в твоей крови, твое место среди подобных нам.
— Э… В лесу с нежитью? — осторожно уточнила я. Точность она шибко полезна бывает.
— Здесь нет нежити!! Я не люблю нежить!! — взвизгнула Асфиладелия. — Это все Вархаам мне назло сделал! Мой лес испортил! И теперь даже единороги ушли!! А вы останетесь! — девица нахмурилась и сразу стала страшноватой. Да и кто хорошо выглядит, когда глаза зеленью лютой отдают, а личико перекашивает. Ой, как мне не нравилось тут с ней наедине стоять. И даже спрятаться не за кого, а взгляд у нее такой тяжелый, что в пол вдавливает. "Нет" как-то язык не поворачивается сказать. Ну никак. Наверное, обидеть боюсь, я к чужой обиде вообще шибко чувствительная.
— А… мне это… подумать. Да точно… — нашлась я. — Подумать можно?
Фея стала выглядеть так, словно в ее жизни случилось что-то очень, очень хорошее.
— Отлично. Подумай. И твой друг пока думает, таких, как он тоже мало осталось. По крайне мере я давно не встречала.
