Тут все набросились на Алёну.
— По-твоему, мы, как личности, ничего не значим?
— Для чего же мы учимся и зачем к чему-то стремимся? Ведь всё равно судьбой всё предусмотрено, и мы не в состоянии ничего изменить?
— Ты уж совсем нас с неодушевлёнными предметами спутала. Это камни не могут ничего изменить, а мы всё-таки люди.
Мы могли бы спорить так хоть до утра, но уха сварилась, и её запах так завладел нами, что спор прекратился. Девчонки разлили её по тарелкам, и вместо оживлённого спора было слышно только, как стучат ложки по тарелкам.
Мы так увлеклись едой, что никто из нас не заметил, как около костра появился небольшой бородатый старичок.
— Бог в помощь, молодежь! — сказал он так добродушно, что сразу как-то расположил к себе всех нас.
— Садитесь с нами уху есть, — пригласила его Алёна.
— Садитесь, садитесь, у нас ухи много, наперебой стали приглашать его все.
Старичок сел у костра, попробовал ухи и сказал: — Уха действительно чудесная. А вы, должно быть, спорите об устройстве мира? — спросил он.
Все удивились его неожиданной проницательности. Вдруг стало всё тихо, а старичок продолжал:
— Да, это одновременно самый сложный и самый простой вопрос. Человеку дана целая жизнь, чтобы разобраться в нём, но и её для большинства людей не хватает, чтобы решить эту задачу. Вот вы, например: Одни из вас считают, что сами могут менять мир, другие думают, что находятся в полной зависимости от каких-то обстоятельств, и неспособны, вообще, ничего изменить. К сожалению не правы ни те, ни другие.
— Ну, мы тогда совсем ничего не понимаем, — удивился Володя. — Выходит и я не прав и Алёна не права. Кто же тогда прав? И как это так может быть, что сложный вопрос был бы одновременно простым?
— Очень просто, — ответил старичок. — Вы все в своих спорах и правы и не правы одновременно. Правы вы в том, что каждый из вас способен изменить мир, а не правы вы в том, что никто из вас мир изменить не способен.
— Но ведь эти понятия взаимоисключающие! Точно так, как понятие "сложно" и "просто". Разве нет? — Спросила Алёна. — Просто чудеса, какие то.
Мы все уставились на старичка, и в голове у каждого из нас промелькнула догадка. Старичок, должно быть, был "не в себе".
— В том то и дело, что нет, — улыбнувшись, сказал старичок таким тоном, что не понятно было к чему относится эта фраза: толи он отвечал на Алёнин вопрос, толи догадался по нашим лицам и был не согласен с тем, что он "не в себе". — Все мы являемся очень маленькой частичкой мира, — продолжал он, — а раз мы только частичка, то отдельно взятая частичка не в состоянии изменить целое и практически целиком и полностью зависит от этого целого. С другой стороны, мир состоит из множества маленьких частичек и если каждая или хотя бы основная часть их изменится, то изменится и весь мир. Вот и выходит, что вы правы и не правы одновременно.
