— Мать твою за ногу! Что же вы суки делаете!
— Доктор, что мне делать, он матерится? — услышал Николай с другой стороны девичий голосок.
— Это хорошо, что матерится, — отвечал мужской голос. — Главное не допустить болевого шока. У нас с анестезией сейчас напряжёнка.
Николай открыл глаза и увидел перед собой симпатичную девушку. Она задрала одеяло и стала рассматривать его тело. После только что услышанных воплей, веки Николая инстинктивно сильно сжались, ожидая нечеловеческой боли. Однако боли не последовало.
— Ого! — воскликнула девушка.
— Что так всё плохо? — спросил Николай.
— Ну, это кому что нравится.
— Не понял, вы про что?
— А вы про что?
— Я про ранение.
— А я про татуировки, — засмеялась сестра.
— А, вы про это?
— Вы, наверное, верующий?
— Почему?
— Церковь нарисована с куполами.
Ферзю вдруг стало так смешно, что он не смог сдержаться и расхохотался. Сестра испугалась и убежала.
— Доктор, что мне делать, у меня раненый хохочет? — услышал Николай её голос в стороне.
— Что значит хохочет? Когда хохочет это совсем плохо.
Доктор подошёл к Николаю.
— Что с вами голубчик?
— Она сказала, что я верующий.
— Ну и что?
— А ты сам посмотри.
Врач приподнял одеяло и посмотрел. Доктор заулыбался, он хотел сдержать смех, но тоже не смог.
— Здесь всё в порядке, — успокаивал он сестру сквозь смех. — Никакой он не верующий.
Доктор ушёл, а девушка, красная, как рак, подошла к Николаю.
— И всё-таки, какое у меня ранение?
— Перелом обеих конечностей и контузия, — смущённо ответила сестра. — Ранения не опасные, но полежать придётся, пока ноги срастутся.
Николай больше ничего не спрашивал, однако девушка не отходила от него.
— А вы тот самый партизан будете? — робко спросила она.
— Какой тот самый?
— Ну, из которых наш полк сформирован.
— Из них. А что тут такого? В нашем полку большинство бывших партизан.
— Нет, я имела в виду тех, с кого начался партизанский отряд.
— Из тех.
— Ой, как интересно! Да ведь про вас тут легенды ходят!
— Легенды? Это интересно. Расскажешь мне? А то я ни одной не слышал.
— Что же я вам расскажу? Я сама ничего не знаю.
— Неужто ничего? Своё имя знаешь?
— Маша.
— Вот, уже кое-что. А откуда ты?
— Из Ленинграда.
— Училась или работала?
— Школу закончила. Хотела в институт поступать, а тут война. Поступила на курсы медсестёр.
— Значит после курсов сразу сюда?
— Нет.
Маша вдруг заметила, что раненый вместо того, чтобы рассказывать о себе, расспрашивает о ней.
— Обождите, обождите, — протараторила она. Мы же сейчас о вас говорим, а не обо мне.
