На поляну, прорезанную косыми лучами солнца, выехал грузовик, выкрашенный тёмно-зелёной краской с бурыми пятнами. Грузовик, по замыслу его хозяев, явно должен был слиться с окружающим ландшафтом, но, увы, этого не получилось. Расцветающая весенняя флора имеет всегда неповторимый сочно-зелёный цвет, и расцветка грузовика скорее бы подходила к картинам августа или даже сентября, но в конце мая она выделялась ярким ржавым пятном на общем фоне. Из леса к машине подошли солдаты. Они были пьяны и веселы: громко смеялись и пели песни на чужом языке. Трое вывели из леса человека в грязной гимнастёрке с разбитым лицом. Человек еле держался на ногах. К пленному подошёл офицер и что-то спросил по-немецки. Человек, видимо, понял его и ответил. Вряд ли его ответ понравился офицеру: солдат, который стоял рядом, размахнулся и ударил несчастного прикладом. Пленный упал, как подкошенный. Солдаты бросили свою жертву в грузовик, погрузились сами и уехали, оставив на поляне лиловое облако выхлопных газов. Ржавое пятно пропало, облако растаяло, и поляна вновь засверкала зелёной свежестью. Два чёрных глаза узнали пленного — это был политрук. Веки медленно закрылись. И снова только звуки, снова пение птиц, снова непонятный их язык.
— Эй, есть, кто живой?! — донеслось откуда-то.
Глаза открылись, и из-подо мха появилась фигура человека.
— Эй! — опять раздалось, но уже громче.
Человек оторвался от земли и пошёл навстречу понятной ему речи.
— Ты кто? — спросил человек, осмелев.
— А ты кто? Руки покажи, — сказал голос вместо ответа.
Человек поднял руки вверх и обернулся вокруг себя. На краю поляны зашевелились кусты, и оттуда вышел красноармеец.
— Давно бежишь? — спросил он.
— Третий день.
— Один?
— Было много, потом пятеро осталось.
— Нас всех вначале много было. Остальных давно потерял?
— Последнего только что поймали. Теперь я один.
— Мне больше повезло. Нас трое.
Красноармеец замолчал.
— А наши где? — спросил человек.
— Кто же их знает? Теперь ни наших, ни ваших — каждый сам по себе.
— Человек сам по себе быть не может. Либо смерть, либо выбирай, кто теперь наши.
— И, что ты для себя выбрал? Куда пойдёшь, к нам или…?
— Ну, ни с ними же? — человек показал глазами в сторону поляны куда уехал грузовик.
— Тогда пошли. Время у нас мало. Они вернуться могут, ты же не знаешь, что им пленный наговорит.
Две фигуры покинули поляну и скрылись в зарослях леса. Они долго шли, не проронив ни слова. Наконец красноармеец остановился.
