В распроклятом этом времени.
И когда вся горечь допита,
И когда вздохнул я с лёгкостью —
От поставленного опыта
Седина в итоге — окисью.
Иль звездою промелькнувшею
Голова моя побелена?
Без остатка всё минувшее
На добро и зло поделено.
Чиновный какой-нибудь аспид,
Устав кулаками стучать,
Начальственным жестом на паспорт
С размаху прихлопнет печать.
Пустяшное дело — прописка,
Да нет без прописки житья.
А вот на холмах Сан-Франциско
Живу непрописанным я.
Пишу о холмах Сан-Франциско,
Где пальмы качают верхи,
И ходят без всякой прописки
По белому свету стихи.
Сегодня как будто бы лишний
С моею судьбой кочевой,
Я все ж современникам слышный,
Как слышен в трубе домовой.
Россия, твой сын непутёвый
Вовек не вернется домой.
Не надо, чтоб в книге домовой
Записанным был домовой.
Никто не заметит пропажи,
Но знаю: сегодня уже
Прописан я в русском пейзаже,
Прописан я в русской душе.
В Московском университете
Какой-нибудь энтузиаст
Стихи перепишет вот эти
И дальше друзьям передаст.
И тысячу раз повторённый
Мой стих — мне порукою он,
Что я отделенью районной
Милиции не подчинён!
С милицией, с прокуратурой,
С правительством — я не в ладу,
Я в русскую литературу
Без их разрешенья войду.
Не в тёмном хлеву на соломе,
Не где-нибудь на чердаке, —
Как в отчем наследственном доме
Я в русском живу языке.
Я на чужбину уезжал в вагоне,
В котором перевозят скот,
Где задыхался скученный народ,
От пыли, мусора и вони.
Раскаты пушечной пальбы
Да паровоза визг смертельный.
Там даже не было отдельной
Высокой человеческой судьбы.
А так: куда-то устремясь,
Тащились полчища без счёта.
Ненастье. Серость. Скука. Грязь.
Хлябь. Слякоть. Месиво. Болото.
Ещё кое-как рассовал ты
По полкам свою дребедень —
И вот уже мчится асфальтом
Косая автобуса тень.
На запад, на север, куда-то,
Куда-то на юг, на восток
В изгибах, в подъемах и скатах
Расходятся сотни дорог.
И я по судьбе непоседа —
Вся жизнь у меня на ветру…
Наверное, снова заеду
Куда-то в глухую дыру.
Пора мне подальше убраться
От города и горожан —
Под знойное солнце плантаций,
В дворянские гнезда южан…
А может быть, двинусь в Канаду,
На север холодный махну,
Чтоб где-нибудь у водопада
Закидывать в воду блесну.
Безумствуют горные реки,
Гремят они ночи и дни…
Вот так же и в каменном веке,
Наверно, гремели они.
И всё мне мечтается, будто
Я в жизни какой-то другой
Встречаю огнистое утро
В палатке над горной рекой.
