Сила Огюстина значила, что я смотрела на его страдание как только что влюбившаяся, в том первом ослеплении, когда готова сказать или сделать почти все, чтобы все вокруг тебя тоже были счастливы. Я хотела все исправить, поцеловать, чтобы все беды ушли.
— Нет, — сказала Белль. — Нет, они тебе лгали. У тебя должно быть ощущение, что тебя предали. Разбили тебе сердце.
— Ну уж прости, что разочаровала, — буркнула я, но она знала, что мне на ее прощение плевать.
— Ты так спокойна, Анита. Смотри моими глазами — и твое прекрасное спокойствие долго не проживет.
Я знала, что стою на коленях, зажатая между Жан-Клодом и Огги, но еще я была в ловушке памяти Белль, и мы сидели на троне в темном зале, освещенном факелами. Огюстин был привязан к металлической раме, контуры его голого тела видны были всем. Он пришел умолять Белль принять его обратно. Она отказалась, но предложила ему еще раз испробовать ardeur. Это не были мысли — я так глубоко находилась у нее в голове, что делила ее воспоминания. Она намеревалась его унизить. Он ее заставил полюбить себя, и такого она простить не могла.
Перед троном появились Жан-Клод и Ашер, одетые в длинные плащи, открывающие только лицо. И у Ашера лицо было прекрасно, каким было когда-то. Значит, эти воспоминания относились ко времени до того, как Ашер и Жан-Клод покинули Белль, чтобы спасти Джулианну — женщину, которую они оба любили, — от ревности Белль. Жан-Клод и Ашер были еще ее совершенной парой. Идеально подобранными красавцами, выполняющими все, что она просит.
Я знала, что под плащами они нагие. И знала, чего хочет от них Белль.
Я вздрогнула, услышав голос Огюстина, но воспоминания Белль не исчезли. Огюстин сказал:
— Жан-Клод, ты ее мастер. Не дай Белль показать это Аните.
Его голос будто вернул меня обратно, потому что это говорил не тот, кто был там привязан. И Жан-Клод, к которому обращался он, был не тот слуга, что стоял перед троном. Все это было давным-давно и больше не было реально.
— Но случилось это, Анита, именно так, как я тебе сейчас покажу.
— Ma petite, — спросил Жан-Клод, — ты меня слышишь?
Я заморгала, увидела наклонившиеся ко мне лица, но сила Белль взревела у меня в голове:
— Нет, Анита, ты увидишь все в реальности!
И я снова оказалась в том же зале с факелами. Я ощущала на себе руки, но видела и то, что показывала мне Белль.
— Коснись ее голой кожи, — сказал Огги.
Ашер и Жан-Клод плавно двинулись к привязанному. Это был почти танец — развевающиеся плащи, грациозные движения.
