Последнее я восприняла серьезно. Клей работал охранником в «Запретном плоде» и умел высмотреть любую заварушку раньше, чем она начиналась. Бесценное для клуба качество.
— Что все-таки сделала Менг Дье, что Ашер именно сегодня послал за Жан-Клодом? — спросила я.
Он вздохнул:
— Точно не знаю, но что-то очень неприятное, иначе бы Ашер не стал вызывать Жан-Клода из общества других мастеров.
Я могла бы открыть свои метки и узнать, что сейчас делает Жан-Клод, но он меня предупредил, что при новых вампирах в городе делать этого не надо. Во-первых, мы пытались скрыть кое-какие из моих сил, во-вторых, Жан-Клод не был на сто процентов уверен, что никто из других мастеров городов не сможет услышать такое наше общение. «Такой вид общения», — сказал он. Так что, кроме чрезвычайных ситуаций, прямое общение разума с разумом применять не стоит, пока они в городе.
Помощь моя ему нужна? Нет. Против Менг Дье — нет. Она злобная и сильная, но не настолько сильная. Кроме того, я верила в ее разум: она не устроит такого безобразия, что наказанием за него может быть только смерть. Как у большинства старых вампиров, в глубине души у нее главный приоритет — выжить.
Мика смотрел на меня, будто следя за моими рассуждениями. А вслух он сказал:
— Жан-Клод и Ашер смогут справиться.
— Ты мои мысли читаешь? — спросила я.
Он улыбнулся — улыбка у него чарующая.
— Я читаю твое лицо.
— Только этого не хватало.
Он приподнял брови и пожал плечами — дескать, извини.
Натэниел спросил:
— А как это вы оба до сих пор хотите стать pomme de sang у Менг Дье? Она ненадежна.
Грэхем рассмеялся — резкий, громкий звук, почти пугающий.
— Ненадежна! Я не потому хочу быть ее pomme de sang, что она надежна. Я хочу им быть, потому что с ней мы изумительно трахаемся.
Клей пожал плечами:
— Я ее люблю. По крайней мере думал, что люблю.
— Как-то неуверенно говоришь, — сказал Натэниел.
— Жан-Клод заставил нас обоих пару раз спать в одной постели с Анитой и с тобой. Менг Дье расстроилась, но не особенно. Думаю, потому, что знала: мы вернемся. Знала, что она мне слишком дорога, чтобы меня сманили. Потом Реквием ей отказал, решив, что из-за нее Анита не выберет его своим следующим pomme de sang. — На лице Клея отразилось что-то похожее на страдание. — И она сорвалась с цепи. Жан-Клод выдрал нас из ее кровати, заставил спать с тобой, и она по этому поводу не парится. А потеря Реквиема задела ее сильнее, чем потеря нас двоих.
Я смотрела на выражение его светлых глаз — он был задет. Действительно, она ему очень небезразлична. Черт бы побрал.
