«4 августа 1992 года был арестован сотрудник санкт-петербургского военно-морского НИИ М.З. Финкель. За помощь в организации переезда на постоянное жительство в Америку он передал сотруднику ЦРУ Джону Саттеру, работающему под «крышей» консульского отдела посольства США в Москве, секретные материалы о проектных работах по атомным подводным лодкам последнего поколения».[169]
Причем, были шпионы почти экзотических разведок. В середине 1994 года помощник президента РФ по национальной безопасности Юрий Батурин сообщил журналистам, что в этом году российскими контрразведчиками был пойман с поличным северокорейский шпион, который работал под дипломатическим прикрытием. Информированные источники в российской контрразведке подтвердили, что «на сегодняшний день Россия и впрямь стала полигоном для самых разных разведок, в том числе и экзотических. Разведки работают нагло и неприкрыто».[170]
Сказав «а», нужно бы сказать и «б», т. е. почему это происходит и, самое главное, кто конкретно виноват. Заметим, что последнее (упоминание конкретного виновного) часто бывает хорошим показателем объективности сказанного. Это просто сказать без конкретных фамилий, так говорят когда хотят кого-то в чем-то убедить, не обидев при этом третьего. Но вернемся от общих рассуждений о тактике убеждения к конкретным шпионам.
Шпионы были тогда, похоже, на любой вкус. В марте 1994 года по обвинению в измене Родине был арестован бывший помощник представителя «Аэрофлота» в Зимбабве Владимир Гурджиянц, завербованный контрразведывательным управлением Центральной разведывательной организации Зимбабве. Он был судом признан виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом «а» статьи 64 Уголовного кодекса РФ (измена Родине в форме шпионажа), и приговорен к лишению свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима на 8 лет с конфискацией имущества.[171]
«Российская газета» написала: «…Сколько еще на нашей государственной службе таких вот алчных людишек, сидящих тихо по норам, но которые, едва сверкнет перед глазами звонкая монета, добровольно бегут лизать чужеземный сапог».[172] Много. Времена, когда культивируется страсть к обогащения, создают удобную почву для деятельности разведывательно-подрывного характера.
Кстати, уголовное дело по обвинению Гурджиянца было в числе первых, когда возникла проблема с участием в деле защитника, не имеющего допуска к секретам.[173] Тогда это проблему обошли, но следствие так и не начало учиться на собственных ошибках. Позже участие таких защитников в таких уголовных делах стало серьезной проблемой. Но об этом более подробно мы еще поговорим. А пока о должностных лицах и их отношении к государству.
