Ничего не заметивший Ванечка нетерпеливо окликает меня. До конца своей жизни парень будет твердо верить, что видел ДВУХ покойников, рядком лежащих на полу гостиничного номера. Полная, стопроцентная иллюзия. Что же это я учудил-то, а?
Разбираться в сложной мотивации своих поступков у меня времени нет. Должно быть, подцепил вирус гуманизма. Поскольку при моем образе жизни эта штука автоматически приводит к летальному исходу, остается лишь надеяться, что болезнь будет детской.
Коридор прекрасно освещен, чисто убран, тих. Мертв. В хорошем смысле этого слова. Иван Денисович и я грациозно пробираемся по неодушевленному пространству, не забывая, впрочем, пристально изучать окрестности.
Едва покинув номер, мы не сговариваясь ринулись в сторону, противоположную лифту. Профессионализм, понимаете ли, его не пропьешь! Добравшись до дверей, ведущих на пожарную лестницу, я вдруг вспомнил, что сам, лично, возжелал поселиться на двенадцатом этаже. Нет, определенно, если человек дурак, то это навсегда. Идти-то теперь сколько? Вот-вот…
Спускаемся. Чинно, мирно, оружие на виду не держим, страшных глаз никому не делаем. Потому что — некому. Первые признаки жизни появляются где-то в районе четвертого этажа. Внизу мягко шлепает дверь, слышны шаги. Торопливые шаги, между прочим, почти бежит человек. Это вверх-то, да при живом лифте? Местный городской сумасшедший? Не верю… Спутник мой тоже преисполнен скептицизма. Без слов, на пальцах уточняем стратегию.
Иван Денисович, как личность менее известная, продолжает угрюмо шлепать вниз, плюя на грозящую мне опасность. А я тем временем успеваю бесшумно юркнуть в дверь на третьем этаже и жду любителя пеших прогулок по лестницам, старательно изображая из себя небольшой кусочек интерьера. И, естественно, он приходит. Встреча с Ванечкой заставила его собраться, но поскольку напрягался он зря, то вслед за этим произошло автоматическое расслабление, внимание на самую малость притупилось, и это как раз в тот момент, когда он вступил на площадку третьего этажа. Торжественной встречи мужчина не заказывал, так что я не виноват. На мое внезапное появление, он, разумеется, отреагировал, но получилось у него это так себе, «на троечку». Успел обернуться, повел в мою сторону пистолетом, рот открыл. И получил ногой по локтю, ею же под коленку и на сладкое кулаком по основанию черепа. Когда он начал падать, я нежно принял его на ручки. Тут прибежал Денисыч. Вдвоем мы пристроили незнакомца в максимально неудобной для него позе, то есть прижав лицом к перилам, и пропустив сквозь те же самые перила его руки, сцепили их у него на затылке наручниками. Опять-таки его собственными, только что конфискованными. Больше в его карманах ничего полезного не было. Мы с коллегой переглянулись.
