— Так надо было дальше играть! — заметил Миша.
— Нет… — Ежик покачал головой. — Я… я испугался. Мне показалось, что теперь все догадаются о том, что умеет моя сестренка! И еще я вдруг подумал: а если про это узнают какие-нибудь преступники?!
Ребята переглянулись. Им ведь эта мысль тоже приходила в голову. Значит, они были правы, предположив, почему Ленька так тщательно скрывает от всех дар своей сестры…
— В общем… — продолжил Ежик. — В общем, я быстро огляделся, не заметил ли кто чего-нибудь необычного, не присматривается ли теперь к нам. Но все взрослые — и даже лотерейщица — отнеслись к этому с юморком! Шутки послышались, ну, типа того, что «младенец всегда угадает» и «новичкам счастье»! А Поля тут возьми и ляпни: «Я всегда могу выигрывать!» Слава богу, все вокруг просто расхохотались. Когда я ее уводил, она говорила: «Я же видела, что вон там и вон там — циферки, а вон там была машинка…»
— Выходит, если бы вы взяли билет, в котором Поля разглядела машинку, то выиграли бы автомобиль? — ахнул потрясенный Саша.
— Да. Думаю, она не ошибалась… Но мне прямо жутко стало, как она это сказала… К счастью, мы отошли на несколько метров и никто толком не расслышал. А представляете, что было бы, если кто-нибудь по ее наводке выиграл бы автомобиль?
— Да! — согласился Сережа. — Вас бы уже не отпустили! А учитывая, что возле лотерейщиков всегда вьется всякая шваль…
— Вот-вот! — подхватил Ежик. — А еще до меня доперло другое. Что, если даже мы будем продолжать играть, все равно мы сможем получать только мелкие выигрыши! Ведь крупные выигрыши — и тем более машину — надо оформлять в центральной лотерейной конторе, с паспортом! Значит, пришлось бы отдавать билет батяне. Ну, пропил бы денежки, но ведь он бы на этом не успокоился! Он бы завелся и стал настаивать, чтобы мы играли дальше, раз у нас «легкая рука», — уж я-то его знаю как облупленного! И Поля не смогла бы скрыть от него, что умеет ВИДЕТЬ выигрышные билеты! И кончилось бы тем, что он стал бы обходить с Полей все лотерейные лотки и без удержу срывать крупные выигрыши! Он бы на одном этом сеструху засветил! Да еще и разболтал бы спьяну, это точно! Словом, я запретил себе даже думать о том, чтобы играть дальше, используя Полю… Иногда, когда у нас дома было шаром покати, я локти кусал, чтобы сдержаться!
— И ни разу больше не попробовал сыграть? — с недоверием спросила Оса.
— Ни разу! Слишком было страшно сеструху подставить. Ведь одно неосторожное слово… Сами понимаете, она еще не очень соображает, что можно говорить при посторонних, а что нет. Я запретил ей рассказывать о своих «снах» всем, кроме меня, — даже батяне… Понимаете, когда я с отчаяния тряханул этого хмыря на бульваре, то я только себя подвергал опасности! А подвергать опасности сестренку я никак не мог! Кстати, она узнала о хмыре и его бумажнике… Вдруг, через несколько дней, спрашивает у меня: «Ты взял деньги у дяди на бульваре. Разве это хорошо?» Я ей объяснил, что это плохо, и что я никогда больше так делать не буду, и чтобы она никому об этом не рассказывала…
