Отрыжка мерзко хихикнул.
— Так докажи!
Отрыжка явно подзуживал Мэг, и девочка это сознавала, но вызов был брошен и она не могла оставить его без ответа. Ухватившись руками за карниз, Мэг проворно залезла в комнату.
Вот как надо лазить в дома, понял, тупица жирный! — надменно заявила девочка.
Она знала, что при других обстоятельствах ей пришлось бы, скорее всего, ответить за подобную наглость, но даже такой мерзавец, как Отрыжка, не станет тратить время на выяснение отношений с сообщником перед самым ограблением. К счастью, память у Отрыжки была хуже, чем у самой тупой золотой рыбки, поэтому можно было надеяться, что после дела он даже и не вспомнит, что ему сказала Мэг.
В комнате висел тяжелый запах лекарств. Мэг он был хорошо знаком еще с той ночи, что она провела на кушетке в больничном коридоре под дверью палаты, где лежала ее мать. Из-за этого запаха предстоящее ограбление показалось ей еще более отвратительным. Как она посмела? Как ей не стыдно грабить беспомощного старика?
Но ей так нужны были деньги — нужны, чтобы убежать от Франко раз и навсегда. Сесть на паром в Фишгарде и уже не возвращаться назад.
«Думай о пароме, — повторяла она. — Думай о побеге. Ты должна любой ценой раздобыть деньги».
По всей комнате валялись стариковские вещи. Баночки с пилюлями и флакончики из-под микстуры от кашля, за которые никто и гроша ломаного не даст. Отрыжка на всякий случай все же распихал их по карманам.
— А если это сердечные пилюли, Отрыжка? — прошептала Мэг. — У деда приступ случится, когда он поймет, что его ограбили. Он умрет без лекарств, и ты станешь убийцей.
Но Отрыжка в ответ только пожал плечами:
— Ну и что? Одним старым козлом меньше. Подумаешь, горе! И вообще, кончай ныть. Как ни крути, ты — соучастница.
Мэг открыла было рот, чтобы возразить, но не смогла. Бреннан говорил сущую правду. Что бы ни произошло здесь сегодня вечером, она в любом случае окажется соучастницей.
— Так что кончай стонать и пошуруй в комоде. У этого старого хрена наверняка где-нибудь наличные припрятаны. Так они все делают. Ну, чтобы денежки оставить кому-нибудь из родни!
Еще один перл премудрости из уст Отрыжки. Рука Мэг потянулась к ящику ветхого комода. «Открой его, — сказала она себе. — Открой, и черт с ними, с последствиями». Дрожащие пальцы Мэг перестали гнуться от стыда и страха. Внутри лежали старые фотографии. Пожелтевшие глаза строго смотрели на нее из-под мутного стекла. Мэг не могла заставить себя двинуться дальше. Все же преступление — это намного серьезнее, чем обычная шалость.
