После этого примечательного перехода, мы опять очутились в открытой стране. Мы ехали скорою рысью по равнине, производящей только группы кактусов. Верный проводник наш, Дон Карлос, пришпоривал свою лошадь; мы следовали за ним; казалось, мы боялись горных духов из страшных ущелий, или спешили к какому нибудь важному событию. Вдруг Дон Карлос оборотился к нам, протянул руку вперед, и закричал: el cocho, el cocho! Это была карета, которую и Г. Баррон приказал выслать нам на встречу из Гвадалахары, а деревёнька Tequesquite первое место, где становится возможным ехать на колесах. От Тепика до сего места apiepoc считают 39 лег, которые мы проехали в пять дней. На продолжительном путешествии из С. Петербурга, мы в экипаже на колесах доехали до Иркутска, и только здесь могли опять ехать таким же образом. На другой день отправились мы далее в карете, несколько старомодной, но очень удобной, запряженной восемью мулами; новый проводник нага, Игнасио Мартини, вооруженный, ехал на рослом коне, то подле нас, то впереди, указывая дорогу, которой, по настоящему, вовсе не было; она была усеяна такими крупными камнями, что я удивляюсь, как Игнасио дал свою карету для такой езды, и не могу понять, как благоразумному человеку могла прийти странная мысль ехать здесь в карете, хотя природа ни в какой другой земле не представляет человеку таких удобств для устроения проезжих дорог, как на горной равнине в Мексике. При настоящем состоянии дороги, путешествие верхом было бы приятнее, безопаснее, удобнее и дешевле.
Двадцать пять лег до Гвадалахары проехали мы в два дня. Мы остановились у просторной венты, в нескольких легах от города, чтобы взять прикрытие, потому что близ больших городов часто случаются разбои, почему и у венты стоял кавалерийский пикет. Лучшие войска уведены были в Техас, а для отправления гарнизонной службы, оставлены рекруты, по наружности коих едва можно было догадаться, что они военнослужащие. Пятеро таких жалких молодцов с одним унтер-офицером, несколько постепенное, присоединились к нам, в виде охранной стражи, и в чрезвычайно веселом расположении духа поскакали подле нашей кареты. Не доезжая верст двух до городской заставы, garita, карета остановилась; las tropas, как наш Игнасио называл эту сволочь, стали во фронт; унтер-офицер подъехал к карете с объявлением, что мы теперь вне великой опасности, и что нам уже нечего бояться, если я не откажу ему в приличном награждении. Эта речь была довольно откровенна, и стоила внимания; я думаю, Правительство, не в состоянии будучи выплачивать жалованье этим воинам, предоставило путешественникам попечение удовлетворять их, под видом награждений.
